– Лидия Валерьевна, вы, конечно, изменились за последнее время. Внешне. Но, думаю, вы на многое способны.
– Будем считать, что это комплимент.
– Пожалуйста.
– Но, уверяю вас, вы ошибаетесь. Это была не я.
– А давайте заглянем в вашу сумочку, – предложил Михаил.
– Ну, знаете! – Лидия с оскорбленным видом резко развернулась и быстро пошла в аудиторию.
* * *
Проходили дни, осенние, дождливые. Некому было держать над ней зонтик. Михаил не считается!
Выпал снег. Гололед на дорогах не вдохновлял, поэтому Лидия стала ездить в университет с Михаилом в его черном автомобиле. И машина была более надежной, и телохранитель делом занят, чего он зря за ней таскается, пусть хоть возит! Лидии очень хотелось что-нибудь узнать об Олеге, но с хмурым Михаилом заговорить на эту тему было невозможно.
Как и прежде, она усиленно занималась учебой, надеясь усыпить бдительность телохранителя и отца, но они не спускали с нее глаз. Единственное, что они не могли контролировать – ее мысли. Часто на парах она вспоминала, как она и Олег разговаривали, как соприкасались их руки, как он обнимал ее.
По вечерам, начитавшись учебников до полного тумана в голове, Лидия отрешенно смотрела в окно своей комнаты.
Деревья парка покрыты снегом. А за парком (она знает точно!) есть старые трехэтажные дома. В одном из этих домов живет он. Спит, ест, уходит на работу, снова приходит. Наверное, уже закончен его рабочий день. Вот он выходит из машины, не глядя по сторонам, идет в подъезд. Как тогда. А может, и не один. Симпатичный парень, наверное, нашел кого-нибудь среди интеллектуальных моделей.
Увидеть бы его! Или хотя бы позвонить. Она не раз бралась за телефон. Но снова всплывало в памяти: «Девушка должна быть гордой, неприступной, загадочной».
И сам не звонит.
11. Светлана. В северном городке
Зима была холодной, унылой и беспросветной, такой же, как и Светкина жизнь. Маленький северный городок, точнее, городишко, серый, скучный, промерзший насквозь – вот и все, что она видела. Ей казалось, что от холода у нее внутри ледяной ком, который не успевал оттаивать за короткое лето. Но даже в этом городишке можно было бы жить и получше, а не так, как она: в бесконечной заботе о тяжело больной матери, годами не встававшей с постели. Уколы несколько раз в день, процедуры, уход, кормление, обязательные готовка, стирка, уборка плюс бессонные ночи – все сливалось в тоскливый круговорот. Мать жила практически на уколах и таблетках, принимаемых строго по расписанию.
Светка вставала в пять, после утренних забот спешила на работу в библиотеку – поближе к дому – чтобы в обед проведать мать, сделать укол, накормить – и снова на работу, хоть ненадолго сбежать от удушливой атмосферы болезни. Она с удовольствием ездила бы на работу хоть несколько часов, чтобы поменьше бывать дома, но не могла позволить себе такую роскошь – мать полностью зависела от нее. Света, как о чем-то несбыточном, мечтала о сиделке, помощнице, но об этом не могло быть и речи. И зарплата крохотная, ни одна сиделка не станет трудиться за такие гроши, да и мать была категорически против: а родная дочь на что? При сиделке ведь особо не покапризничаешь, чужой человек все-таки. Не то, что родной, который выдержит все, деваться-то некуда.
* * *
Света нехотя шла домой после работы, заранее предвидя тоскливый вечер. У нее было только одно небольшое развлечение. Погремев на кухне посудой, взяла солонку, вышла на лестничную площадку и привычно нажала на кнопку звонка у квартиры напротив. Соседка тетя Тася, пожилая, простосердечная, открыла дверь, глянула вопросительно.
– Соль опять забыла купить, – проговорила Света бесцветным от усталости голосом.
Тетя Тася вздохнула, раскрыла дверь пошире:
– Проходи.
Соседка взяла солонку и скрылась в кухне. Света застыла в комнате, не сводя глаз с работающего телевизора. Она зачарованно смотрела на экран, на другую жизнь, совсем не похожую на ее унылое существование. Молодой красавец-аристократ, прогуливаясь на фоне роскошного особняка, с легкой улыбкой смотрел на даму, тоже красивую и аристократичную, которая шла к нему, собираясь сообщить, судя по выражению ее лица, что-то важное.
Соседка вышла из кухни, протянула солонку. Света машинально взяла, не отрывая взгляда от экрана.