Михаил, не дожидаясь «Скорой», приступил к массажу сердца.
В коридоре появилась Елена Дмитриевна с заранее заготовленным недовольством:
– Что вы так шумите, у меня голова разболелась.
Увидев ее, Лидия невольно шевельнула губами: «Ма».
Светлана замерла, глядя на своего двойника. Точнее, это она, Светлана, двойник этой женщины. Их настоящей дочери! Живой! Не погибшей в аварии!
Она столько лет жила чужой жизнью, боялась выдать себя, следила за каждым словом – и все напрасно. Появилась настоящая Лидия, настоящая дочь. Она, Светлана, уже не нужна, от нее захотят избавиться. Хорошо, если просто выгонят.
Но Елена Дмитриевна отсутствующим взглядом скользнула по объявившейся дочери, спросила у Михаила про мужа:
– Что с ним?
– Не знаю, похоже на приступ. Без сознания, – отрывисто ответил Михаил, не переставая делать массаж сердца.
– Надо вызвать «Скорую».
– Я уже вызвала, – сказала Лидия.
– От тебя всегда одни неприятности, – ровным тоном произнесла Елена Дмитриевна и повернулась к Светлане:
– Лидия, что ты застыла как изваяние? Иди встречай «Скорую».
Светлана послушно пошла. Машинально где-то поставила стакан с водой и пузырек с лекарством.
«Она всегда знала, что я – не ее дочь! Тогда ради чего вся эта затея?»
Наследник. Она должна была родить наследника для финансовой империи. Им был необходим этот брак. Слияние капиталов – она слышала эти слова, но не придавала им значения. Ради слияния капиталов был нужен брак Дэна и дочери Валерия Владимировича. Фальшивой дочери!
Светлана поняла, какому риску подвергалась все время. Одно неосторожное слово – и ей конец. Когда родился Артур, в его матери уже не было особой необходимости. К счастью, она всех устраивала, послушная, молчаливая. А Михаил знал! Знал, во что ее втягивает!
Она вышла во двор. Охранник спорил с мужчиной у ворот, который усиленно рвался внутрь.
– Открывай ворота! Сейчас приедет «Скорая», отец умирает! – закричала она охраннику, впервые за много лет не подумав, какое впечатление произведут ее слова и манеры.
Охранник, слегка растерявшись от приказного тона обычно тихой молчаливой хозяйской дочери, повиновался беспрекословно.
* * *
– Спасите его, – утвердительно произнесла Елена Дмитриевна тоном, не допускающим другого исхода.
– Где моя дочь? – спросила Лидия, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Вера? – переспросил Артур. Вид умирающего деда подействовал на него угнетающе. Он не хотел его убивать!
Он не решался включать болгарку, пронзительный визг которой мог помешать Михаилу реанимировать деда. И как тут спасать Веру?
– Она здесь, – показал Артур на массивную стальную дверь. – Я сейчас. Подождите немного.
– Довел деда до смерти из-за какой-то девчонки, – отчеканила Елена Дмитриевна, повернулась и встретилась взглядом с вошедшим Олегом. – Все заявились, – холодно констатировала она.
– Где моя дочь? – спросил Олег.
Елена Дмитриевна, не удостоив его ответом, пошла навстречу врачам «Скорой», которые уже входили в коридор. Светлана шла впереди, показывая дорогу.
Прибывшая бригада «Скорой» засуетилась вокруг больного. Карташова быстро погрузили на носилки и понесли в реанимобиль, уводя с собой и Михаила, который давал пояснения: когда, как, было ли раньше, хронические болезни, непереносимость лекарств, аллергия. Михаил только ободряюще взглянул на Артура и на ходу слегка коснулся рукой плеча Олега – давайте, ребята, справитесь без меня – и ушел вслед за уносимым боссом, четко отвечая на вопросы медиков.
Тут же раздался пронзительный визг болгарки. Две женщины, удивительно похожие друг на друга, напряженно следили за парнем, который яростно набрасывался на металлическую дверь.
– Артур, осторожно! – вскрикнула Светлана, испуганная искрами, которые сыпались на сына.
Олег машинально отметил, что парень держит болгарку грамотно, но неумело. Похоже, что взял ее в руки первый раз в жизни. Что заставляет его взламывать эту дверь? Неужели?