Родители молча переглянулись. Вера не увидела на их лицах ни особого восторга, что было понятно, ни даже согласия.
– Я все равно уеду, – тихо и упрямо произнесла Вера.
– Обещаю, что буду ее оберегать, – сказал Артур.
– Если бы не ты, и оберегать не пришлось бы, – усмехнулся Олег.
Вера улыбнулась. По тону отца она поняла, что родители почти уступили. А ведь есть еще целая неделя, чтобы их окончательно убедить: это ее жизнь, и она хочет строить ее сама.
37. Вера. Реальность как сон
Через неделю Вера и Артур улетели в Москву. Родители проводили их относительно спокойно. Во всяком случае, обошлось без той нервозности, которая была после вызволения их дочери из «бункера», как ее отец назвал помещение склада.
А в Москве их встретили. Михаил подошел к ним и без предисловий заявил Вере:
– Забудь про него.
И повернулся к Артуру:
– Где тебя носит?
– Ты что, никого не предупредил? – изумилась Вера.
Ничего себе, исчез на целую неделю в неизвестном направлении. Неудивительно, что родные беспокоятся. Поэтому слова Михаила списала на беспокойство о потерявшемся парне и вежливо сказала:
– Здравствуйте, Михаил Андреевич.
– Вам не нужно видеться, – ответил Михаил на ее приветствие и бросил Артуру:
– Едем.
Артур, который нес дорожную сумку Веры, выпускать ее из рук не спешил.
– Сначала Веру провожу, – заявил он.
Михаил посадил и блудного парня, и его спутницу в свой черный автомобиль, повез в гостиницу.
– Зачем ты приехала? – спросил Михаил.
– За аттестатом, – сердито ответила Вера. Тепло встречает ее папин друг, нечего сказать. – Заберу и уеду.
Как ни странно, Михаила ее сердитый ответ вроде бы устроил.
– Как тебя родители одну отпускают, – заметил он вполне дружелюбно.
Неужели поверил? Вера почувствовала угрызения совести, но промолчала.
Артур доставил сумку прямо в номер, тот самый, где она жила. Вера заранее позвонила в гостиницу, договорилась, чтобы ей, если возможно, дали ту же квартиру. Это оказалось возможным, и она словно вернулась к себе домой. Даже килограммовая пачка соли все так же стояла на кухонном столе.
Артур был слегка расстроен таким нелюбезным приемом со стороны дяди Миши, но Вера попыталась его успокоить: все переволновались, бывает. Артур ушел, но черный автомобиль отъезжать не спешил.
Вера увидела в окно, как к гостинице направляется Михаил. Пожалуй, предстоял неприятный разговор. Она не ошиблась.
– Проходите, садитесь, – вежливо предложила она Михаилу, стараясь его смягчить. Но он рассиживаться не стал.
– Оставь парня в покое, не порти ему жизнь, – потребовал Михаил, хоть и не грозно, но настоятельно. – Пока тебя не было, все было хорошо.
И он тоже ушел, оставив Веру в противоречивых чувствах: чувством вины и несогласием с его словами. Если бы все было хорошо, никто не смог бы помешать!
* * *
Поздно вечером позвонил Артур. Она обрадовалась и настроилась на долгий разговор, но он коротко сказал ей:
– Сможешь выйти? – и отключился.
Вера выглянула в окно. Артур стоял возле гостиницы! Что это значит? Уже почти ночь.
Она выбежала к нему.
– Я ушел из дома, – сообщил он, бледный и решительный.
– И что теперь? – растерялась Вера.
Артур молчал. Наверное, ждал от нее каких-то других слов или действий.
– Здесь запрещено приводить кого-то..., – неуверенно начала Вера.
– Понятно, – сказал Артур.
По его тону было ясно, что ночевать он будет на улице. Скорей всего, сзади того самого памятника, на постаменте.
– Ладно, – отважилась Вера. – Только давай тихо, чтобы никто не заметил.
Артур осторожно прокрался к подъезду. Очень тихо, молча поднялись на этаж. Вроде никто их не видел. Надо надеяться, что в поле видимости камер (если они работают) он не попал. Вера, впрочем, подозревала, что камеры не рабочие, или слежка ведется не слишком добросовестно, примерно так же, как прибиваются перекладины для душа или прикручиваются розетки.