На закате девятого дня первый этап путешествия наконец завершился. Из последних сил медленно проехав мимо мужского монастыря и спустившись с холма, караван остановился не в одной из обычных гостиниц, а перед замком с освещенными провалами бойниц, которые пронзали подступающую темноту лучистыми световыми стрелами. Эмилия, успевшая за время пути обморозить пальцы на ногах, сидела съежившись в своей коляске, и вдруг ей пригрезилось, что она слышит журчание речной воды. Подавшись вперед; девушка всматривалась в заоконный мрак через щелочку между оконными занавесками и увидела группу мужчин в длинных одеждах и широкополых шляпах, быстро пересекавших внутренний двор, по периметру которого стояло множество экипажей всевозможных форм и размеров. Со скрипом и скрежетом поднялась опускная решетка, и затем пара тяжелых дверей с гулким стуком захлопнулась за ними. Бреслау, сказал кто-то. Они добрались до Силезии.
В этом древнем замке Пястов изгнанники оставались около недели. До конца путешествия было еще далеко, а здесь скитающийся богемский двор просто устроился на очередной привал. Эмилию вместе с тремя остальными придворными дамами поселили в комнате без окон, которую тем не менее терзали таинственные сквозняки, приносившие снежную пыль. Королева спала в одной из соседних комнат. Она серьезно заболела почти сразу после прибытия каравана в Бреслау, и поэтому Эмилия ее совсем не видела. В королевские апартаменты заходили только врачи, они сновали туда-сюда с унылыми и мрачными физиономиями. Спустя день или два по замку прошел слух, что королева умерла. Днем позже — что умер ее еще не родившийся ребенок, но другой слух, более похожий на правду, утверждал, что она разрешилась от бремени. А под конец начали поговаривать, что и мать, и дитя вместе испустили последний вздох. Правда стала такой же редкостью, как дрова и корм для скота. Выпало много снега. Одер покрылся льдом. Затем, на четвертый день пребывания в замке, сэр Амброз Плессингтон зашел навестить Эмилию.
Она находилась в комнате одна и читала книгу. Услышав стук в дверь, Эмилия не стала вставать со своей узкой кровати, поскольку, как и ее королева, испытывала недомогание. Уже два дня она плохо себя чувствовала. Боли, предшествующие месячным, начались у нее на несколько дней раньше срока, а сами месячные все не наступали. У нее болели голова и зубы, и ее мучила бессонница. Даже чтение книг давалось ей с трудом. Из-за недостатка собственных книжных запасов она была вынуждена довольствоваться книгами из собрания королевы. Весь последний день Эмилия читала труд сэра Уолтера Рэли «Открытие обширной, богатой и прекрасной Гвианской империи», с его блаженными описаниями теплых краев и заполненных сокровищами погребений. Ей как раз удалось задремать — впервые за несколько дней, — когда неожиданный стук в дверь разбудил ее.
Появление сэра Амброза, конечно, удивило ее. Ведь за прошедшие две недели он не перемолвился с ней даже словом; в сущности, он просто не замечал ее. Она же, со своей стороны, следила за всеми его передвижениями. Из окошек дорожной коляски или гостиничных комнат она видела, как он руководит погрузкой и разгрузкой ящиков или едет верхом рядом с королевской каретой, придерживая подпрыгивающий на боку ятаган. А бывало, он галопом улетал вперед, опережая караван, чтобы найти проход через горы или разведать, не устраивают ли засаду польские наемники, отряд которых, как говорили, он перебил до последнего человека и оставил на съедение волкам. От таких вылазок охромели три его лошади, и их пришлось пустить в расход, а вот сам сэр Амброз выглядел совсем неплохо.