Я не думаю, что наступит день, когда американские евреи подадутся в Израиль из страха перед преследованиями. Если такой день когда-либо наступит, мне лучше не дожить до него. Что же касается советских евреев, то тут произошла одна в высшей степени странная и столь же трогательная штука, о которой знают пока еще только немногие.
- А мне можно знать? - спросил Сатерлэнд.
- Ну, вам, конечно, известно, что они пытались решить там еврейский вопрос, утопив его во всевозможных эволюционных теориях. Они пытались обезличить евреев тем, что старое поколение умрет естественной смертью, а молодое - будет подвергнуто соответствующей обработке чуть ли не с самого рождения. Вам, конечно, известно и то, что в России все еще свирепствует антисемитизм.
- Я слышал об этом.
- Эта неслыханная история произошла прошлой осенью в еврейский новый год. Она является лучшим доказательством того, что ничего у советских властей не получилось.
Израильский посол отправился в Московскую синагогу, единственную во всем городе. И что же вы думаете? После тридцати лет безмолвия, на улицы вышло тридцать тысяч евреев, чтобы только посмотреть и дотронуться до израильского посла!
Да, когда-нибудь будет большая алия из России.
Этот рассказ произвел на Сатерлэнда глубокое впечатление. Некоторое время он сидел молча. Это была все та же старая история, которая часто его занимала: ...еврей никогда не перестает быть евреем. Наступает день, когда правда выплывает наружу, и еврей должен заявить о своем еврействе. Он подумал о матери, которую он так любил...
Они повернули с шоссе на боковую дорогу, которая вела в мошав Яд-Эль. Сара выбежала из дома и бросилась им навстречу. Пошли объятия и поздравления с праздником.
- Мы что же, никак первые?
- Дов уже здесь. Давайте же входите поскорей... входите.
Дов встретил их у дверей. Он пожал руку Сатерлэнду и нежно обнял Китти. Она отступила на шаг: - Ну-ка, дай я на тебя посмотрю хорошенько, майор Дов Ландау! Ты с каждым разом все хорошеешь.
Дов покраснел.
Сатерлэнд рассматривал розы Сары в гостиной не без зависти.
- А где же все остальные? - спросила Китти.
- Иордана поехала вчера вечером в Хайфу. Сказала, что вернется вовремя, ответила Сара.
- Было письмо и от Карен. Она должна была выехать из Нахал Мидбар еще вчера, - сказал Дов. - Времени у нее, значит, достаточно. Может быть, она остановилась на ночь в Хайфе. А то, может быть, она стоит и голосует где-нибудь около Сафеда.
- Да ладно уж, - сказал Сатерлэнд. - Приедет, куда денется.
Китти была разочарована, что Карен еще не успела приехать, но не подавала виду. Положение с транспортом было ужасное, в особенности по праздникам.
- Давайте я вам помогу, - сказала она Саре.
- Вы сидите и чувствуйте себя как дома. Кстати, вам уже раз десять звонили в контору мошава. Ваши дети со всей Хулской долины уже знают, что вы приедете. Они просили передать, что они заскочат перед Седером. - Сара ушла к себе на кухню.
Китти повернулась к Дову.
- Я слышала о твоих успехах, Дов. Дов пожал плечами.
- Не скромничай. Я слышала, вы там проектируете какое-то водное сооружение у Иордана.
- Да, если бы сирийцы не мешали, но они мешают. Странно получается: Сирия и Иордания выиграли бы от этого во много раз больше, чем выиграем мы. Но если только речь идет о том, что Израиль получит лишнюю каплю воды, все - они против.
- Из-за чего спор? - спросил Сатерлэнд.
- Мы должны изменить русло Иордана на протяжении нескольких километров. Арабы говорят, что мы это хотим делать из военных соображений, хотя мы предложили им послать к нам своих наблюдателей. Ну, ничего, как-нибудь сделаем.
Дов глубоко вздохнул. Он явно волновался, и Сатерлэнд понял, что ему хочется остаться с Китти наедине. Он отошел в противоположный конец комнаты и принялся изучать корешки книг на полках.
- Китти, - начал Дов. - Мне хочется поговорить с вами о Карен до того, как она приедет.
- Пожалуйста, Дов, я слушаю.
- Она очень упрямая.
- Я знаю. Я была в Нахал Мидбаре несколько недель тому назад. Мы с ней долго беседовали.
- Она вам рассказала, что мне предложили поехать в Америку учиться?
- Она мне не рассказала, но я все равно догадалась. Видишь ли, прожив столько времени в Израиле, я развила особый нюх.
- Теперь я не знаю, что мне делать. Она, видите ли, патриот своего кибуца. Боюсь, что она так и не согласится поехать со мной. А я... я просто не могу расстаться с ней на целых два года.
- Я с ней поговорю, - улыбнулась Китти. - Передо мной она не устоит. Вот увидишь, Дов, все будет хорошо.
Распахнулась входная дверь, и Иордана с развевающимися золотыми волосами широко развела руками.
- Шалом всей компании, - крикнула она. Китти обняла ее.
- Има! - крикнула Иордана. - Поди сюда. Посмотри, кого я тебе притащила!
Сара прибежала из кухни как раз, когда в дверях появился Ари.
- Ари!
Она тут же потянулась за носовым платком, так как в глазах у нее появились слезы счастья, и бросилась ему на шею.
- Ари! Ну, Иордана, черт ты рыжий! Почему ты мне не сказала, что Ари приедет тоже?
- Ну, мы подумали, что ты и без предупреждения сумеешь накормить еще один рот, - ответил Ари, поднимая мать в воздух.
- Ах вы, черти! - сказала Сара, пригрозив им пальцем и вытирая глаза. Дай, я хоть на тебя посмотрю, сын мой. Что-то у тебя усталый вид, Ари. Ты слишком много работаешь.
Они снова обнялись, счастливо смеясь.
Затем Ари заметил Китти Фрэмонт.
В комнате воцарилась неловкая тишина, а они долго в упор смотрели друг на друга. Иордана, устроившая эту встречу, смотрела то на него, то на нее.
Китти медленно встала на ноги и кивнула ему.
- Шалом, Ари, - сказала она тихо.
- Шалом, - прошептал он в ответ.
- Чувствуйте себя как дома, - бросила Иордана, подхватив мать под руку и уводя ее на кухню. Дов пожал руку Ари.
- Шалом, генерал Бен Канаан, - сказал он. Китти взглянула на Дова. Глаза молодого человека светились восторгом, глядя на Ари, почти легендарного командира "Зверей Негева".
- Шалом, Дов. У тебя чудесный вид. Я слышал, ты собираешься провести нам воду в пустыню.
- Постараемся, генерал.
Сатерлэнд и Ари обменялись рукопожатиями.
- Я получил ваше письмо, Сатерлэнд. Буду очень рад видеть вас у себя в Эйлате в любое время.
- Мне ужасно не терпится познакомиться с Негевом поближе. Может быть, мы договоримся о встрече.
- Чудно. А как ваши розы?
- Прекрасно. Должен сказать, что мне впервые пришлось испытать зависть, видя розы вашей матери. Я не дам вам уехать в Эйлат, пока вы не проведете хоть полдня у меня.
- Постараюсь.
Снова воцарилась неловкая тишина, когда Брус Сатерлэнд повернулся от Ари к Китти. Она не отрывала глаз от Ари. Сатерлэнд подошел к Дову и повел его прочь.
- Ну, майор Ландау, а теперь расскажите мне, как вы собираетесь перелить озеро Хулы в Тивериадское море. Это довольно сложная штука...
Ари и Китти остались одни.
- Вы выглядите прекрасно, - сказала Китти наконец.
- А вы - еще того лучше. Они снова замолчали.
- Я... э... а как же Карен? Она тоже приедет?
- Да, она обещала приехать. Мы ждем ее каждую минуту.
- Не... не хотите ли прогуляться немножко? Чудный воздух на улице.
- Почему же? С удовольствием, - ответила Китти.
Они прошли молча вдоль забора, затем по краю поля и мимо оливковой рощи, пока дошли до Иордана. В воздухе чувствовалось дыхание весны. Ари зажег две сигареты и одну протянул Китти.
Она была еще прекрасней, чем он ее помнил. Китти почувствовала на себе пристальный взгляд Ари.
- Я... мне просто стыдно, что я еще ни разу не была в Эйлате. Начальник гарнизона в Беер-Шеве много раз предлагал мне слетать с ним, но я как-то не удосужилась. А жаль.
- О, там море и горы, очень красивая местность.
- А город все растет?
- Он рос бы еще не так, если бы мы только сумели пробить блокаду и открыли бы там порт.
- Ари, спросила Китти, и в голосе у нее прозвучала забота. - Как там положение внизу?