— Кто идет?
— Свои! — радостно отозвались перебежчики..
— Какой части? — спросили из темноты.
— Перебежчики от белых.
— Оружие есть?
— Есть.
— Клади на землю и проходи вперед.
Солдаты сложили винтовки и подсумки с патронами и один за другим пошли вперед, откуда слышался разговор красноармейцев.
— Сколько вас всех перешло? — спросил человек в кожаной куртке, с маузером.
— Сорок два, — ответил Кондрашев.
— Все с оружием?
— Да, с английскими винтовками, — сообщил Кондрашев.
Куртинцев повели в штаб дивизии, где их подробно расспросили, кто они и что их заставило убежать от белых. После этого все они были отпущены по домам. Им дали литеры для бесплатного проезда по железной дороге до ближайшей к месту жительства станции.
Белогвардейские офицеры, посланные в Африку, свое задание выполняли аккуратно. Через несколько дней после первой партии была отправлена в Россию еще тысяча ля-куртинцев. С этим батальоном ехали три подпрапорщика и один офицер, бывшие ранее на французском фронте.
На судне начальство вело себя вызывающе, придиралось к солдатам на каждом шагу. Ля-куртинцам это не понравилось, они начали протестовать. Однажды подпрапорщик ударил солдата за то, что тот не козырнул ему. На помощь подбежали товарищи.
— Брось бить, сволочь! — закричал один солдат.
— Кто сволочь? — рассвирепел подпрапорщик и кинулся на говорившего, но был сбит с ног подошедшим сзади солдатом Ковалем.
— Бей шкуру! — закричал Коваль и, схватив подпрапорщика, бросил в самую гущу собравшихся ля-куртинцев.
Избитого оставили на палубе, и все разошлись по местам.
Коваля вызвали в каюту офицера. После допроса офицер распорядился посадить его под арест. Через час Коваль выбил дверь помещения, где он сидел, и ушел в роту. Его снова потребовали к офицеру, но он отказался и заявил:
— Если я нужен, пусть он сам придет сюда.
Через несколько минут офицер в сопровождении трех подпрапорщиков, вооруженных шашками и наганами, вышел из каюты и приказал привести Коваля. Солдаты не выполнили приказания. Офицер выстрелил вверх, но и это не подействовало.
— Последний раз требую выдачи Коваля или откроем огонь! — закричал офицер.
— Попробуй!
Раздалось четыре выстрела, которыми был убит один солдат и ранены двое. Солдаты разоружили офицеров, избили и выбросили за борт.
Возле Константинополя судно было встречено миноносцами, которые проводили транспорт до одесского порта. Здесь ля-куртинцев высадили и под конвоем увели в город.
Спустя некоторое время больше половины солдат было расстреляно, а остальных присудили к тюремному заключению и каторжным работам. Очень многим удалось бежать и пробраться на родину.
Таким образом ни первый, ни второй транспорты не только не оказали никакой помощи белым, но, наоборот, причинили им много хлопот. Поэтому третий транспорт белогвардейское командование решило отправить в Россию не из Африки, а из Франции, включив в него кроме ля-куртинцев еще и отряд фельтенцев.
Командование надеялось, что при фельтенцах ля-куртинцы не решатся устроить бунт или перейти на сторону красных на фронте.
Войска погрузили в Марселе на пароход «Петр Великий», который, взяв курс на Новороссийск, вскоре вышел в открытое море.
Среди фельтенцев находился наш «старый знакомый», бывший подпрапорщик, произведенный в офицеры, Кучеренко.
— Шкура! Скольких солдатских зубов стоят твои золотые погоны? — кричали ему солдаты.
Кучеренко злился, но молчал. Он боялся, как бы солдаты не отомстили при случае.
В пути Кучеренко старался как можно больше и вежливее беседовать с солдатами, чем хотел расположить их к себе, заставить забыть его выходки во Франции. Но солдаты избегали встреч с ним или разговаривали на такие темы, от которых у него все внутри переворачивалось.
Чем ближе подходило судно к Новороссийску, тем больше «разлагались» фельтенцы. Они осознали нечестность своего поступка во время памятных событий в лагере ля-Куртин и всеми силами старались загладить перед ля-куртинцами свою вину, подружиться с ними. Поэтому и здесь белогвардейские генералы просчитались. И в тот момент, когда «Петр Великий» входил в новороссийский порт, все солдаты были единодушны в своих стремлениях.
Судно причалило к берегу. Началась подготовка к высадке. На берегу выстроили белогвардейскую команду с винтовками на караул, а рядом с ней оркестр, исполнивший военный марш. На правом фланге стояли офицеры в парадной форме. Впереди всех, ближе к судну, генерал с большими седыми усами.