– Мне плохо, – говорит она шепотом. – Меня, кажется, укачало.
Я поглядела на нее. О, Господи! Она сидела совершенно зеленая, красивого нежно-зеленого цвета. Она была, конечно, жутко тощая – в чем душа держится, но такие хрупкие с виду женщины на самом деле очень выносливы. Что на нее нашло?
– Герка, – говорю. – Останови машину. Кристине плохо.
Герка, чертыхаясь, съехал к обочине.
Мы выбрались наружу и разместились у машины. Кристина сделала несколько неверных шагов и села прямо на землю. Все тактично смотрели в сторону, кроме Герки, который сразу надулся и начал орать на нее.
– Если ты знаешь, что тебя в машине укачивает, какого черта ты едешь? Ты что, так и собираешься травить всю дорогу?
– Герасим, заткнись, – говорю. – Ты же обратно ее все равно не можешь отправить. Что уж теперь начинать... А она привыкнет со временем.
– Привыкнет она, как же...
Томас поглядел на полупрозрачную Кристину, вздохнул и полез обратно в джип. Какое-то время он копался в вещах, сваленных на заднем сиденье, потом вынырнул, держа в руках термос и какой-то флакон с таблетками.
– На вот, запей, – сказал он, протягивая ей крышку от термоса, над которой поднимался пар. – Говорят, это помогает.
– От чего помогает? – спрашиваю.
– От морской болезни. Тебе тоже дать?
– Нет, – говорю. – В этом смысле я все еще в порядке. Вы мне лучше кофе налейте.
– Сама нальешь, – отвечает, – раз в порядке. – И отошел к джипу.
Я присела рядом с Кристиной и стала ждать, когда она освободит кружку. К Кристине постепенно возвращался ее естественный цвет.
– Ты как фрекен Снорк, – говорю. – Она тоже меняла цвета в момент душевного напряжения.
– Смеешься, – слабо ответила она. – А как я дальше поеду?
– Отсидишься и поедешь. Это все от того, что мы выехали на пустой желудок. А сейчас найдем какое-нибудь уютное место, позавтракаем...
– Не хочу слышать про завтрак.
– Ну, не хочешь, и не надо. Просто так посиди.
После теплого нутра машины на обочине, казалось, было невыносимо холодно. Я увела руки в рукава и стала глядеть на небо – просто потому, что больше глядеть было некуда – по обе стороны шоссе расстилались пожухлые бурые поля.
Как раз когда я бессмысленно озирала горизонт, за краем земли что-то бухнуло, и на горизонте возникли темные точки, которые стремительно увеличивались, приближаясь к нам. Роскошные военные самолеты прочертили небо у нас над головами, они шли в треугольном строю и были красивы той жестокой красотой, которая отличает лишь очень функциональные вещи. Они исчезли за противоположным краем неба так же быстро, как и появились, и только потом ударила звуковая волна, такая мощная, что в джипе задрожали стекла. На какое-то время я оглохла – вокруг стояла красноватая, пульсирующая тишина.
– Интересно, куда это они? – сказал наконец Герка. Голос его показался непривычно тихим – цыплячий писк, а не голос.
– Не думал, что они еще летают, – пробормотал Томас. – Во всяком случае, хорошо, наверное, что нам не туда.
– Поехали, – говорит Кристина. – Мне уже лучше. Не надо тут больше сидеть.
Находиться в джипе, да еще когда он опять тронулся в путь, почему-то казалось безопаснее, хотя, на самом деле, движущаяся мишень – такая же мишень. Игорь, кажется, заснул, а Кристина сидела такая напряженная, уставившись взглядом в пространство, что я решила как-то ее отвлечь.
– А правда, – говорю. – Как же ты решилась ехать, бедняга, если тебе в машине так погано?
Она нахмурилась.
– Я и не хотела никуда ехать. Я думала, они мне какую-нибудь другую работу дадут, в городе. Но другой они не давали. Я просила-просила, просто – нет и все. А таких лекарств, которые у них на складе лежат, я уже год как раздобыть не могу. А у меня мама только на них и держится.
– Кристи, ты хоть представляешь себе, что все это немножко опасно?
– Ну, представляю. Можно подумать, ты сама не боишься. А зачем тогда поехала?
Я задумалась. То, что попервоначалу меня подбил на эту глупость Вадька Заславский, на самом деле ничего не значило – я могла бы запросто отказаться, и все равно он бы мне ничего не сделал. Наверное, поехала я потому, что терять мне было нечего. У меня не осталось ничего, что помогало бы цепляться за жизнь, я могла протянуть еще какое-то время, как-то извернуться, но сил на то, чтобы изворачиваться, оставалось с каждым разом все меньше и меньше. В результате, меня ожидал тот же конец, который настигал все больше жителей города, в особенности, одиночек – смерть от голода и слабости в нетопленой квартире, когда человек ложится и не встает больше потому, что нету сил одеться и выйти из дому, да и незачем это делать... У меня не оставалось никакой надежды на лучшую участь, но почему-то от этого я себя чувствовала только легче. Спокойнее, во всяком случае.
Томас развернул карту.
– В часе езды отсюда, – сказал он, – есть заправочная станция. Кафе там, все такое. Наверное, все там заброшено, но остановиться можно. Передохнем там с полчаса, потом я поведу.
– Да я еще не устал, – ответил Герка.
– Не устал, потому что пока мы едем по хорошей дороге. Потом будет тяжелее. Может, и с шоссе придется съехать.
– Почему?
– Ближе к ночи тут становится неспокойно. Здесь часто ходят автоколонны – ну, и все остальные тоже.
Я поняла, что он имел в виду. Патруль, что обычно сопровождает автоколонны, и сам по себе достаточно опасен, потому что они сначала стреляют, а уж потом смотрят – в кого. И есть еще вооруженные банды, которые вьются вокруг этих автоколонн, как стервятники вокруг слоновьей туши. Все они вооружены, у всех достаточно смутное представление о ценности человеческой жизни – тем более что никто пока не убедил их в обратном.
До заправочной станции на самом деле ехать пришлось больше часа. Дорога была разбита, машину трясло, и эта качка, тепло и сладковатый бензиновый запах просто выталкивали в сон. Кристина сидела, забившись в угол и закатив глаза, Игорь, наоборот, вышел из своего транса и попытался развлечь себя разговором.
– Хоть кто-нибудь знает, что мы везем? – обратился он в никуда.
– Я видел, – отозвался Томас. – Небольшой такой пакет, запечатанный. Я сам его укладывал.
– Тяжелый хоть пакет?
– Нет. Легкий.
– Тогда, – говорит Игорь, – это наркотики. Эта фирма занимается перевозкой наркотиков. Самое выгодное дело.