В результате в баню Маша до ужина попасть так и не сумела. Провозилась целый день у плиты, а перед самым ужином, устав от жарки рыбы, снова прилегла отдохнуть. Она терпеть не могла спешки в бане и решила пойти туда после ужина. Татьяна звала ее, но Маша отказалась:
— Нет, Танька, ты же знаешь, что я в парилке задержусь. Не хочу торопиться. Да и устала как черт, лучше поваляюсь минут двадцать. Так что иди без меня.
За ужином Евгений Иванович, страстный любитель рыбы, проникся настроением отдыха, усугубленного вкусной едой, и, когда все расселись по своим местам, с хитрым видом водрузил на стол заветную бутыль со спиртом.
— Ну-ка, детки, по сто граммов ради выходных! Паша, распоряжайся — кому разбавлять, кому запивать, словом, командуй.
В партии Рузаева не было никакого «сухого закона», однако во время периода маршрутов не пил никто.
Да и кому придет в голову такой идиотизм: набраться, а потом вставать в пять утра и целый день топать по оврагам с рюкзаком за спиной, становящимся все тяжелее от точки к точке. Во время камеральных работ ребята вполне могли позволить себе вечерком посидеть за бутылочкой, но меру знали все. И конечно, всегда торжественно отмечались дни рождения и геологов, и студентов.
Маша решила не слишком налегать на еду перед баней. Она выпила вместе со всеми глоток разведенного спирта, почувствовав, как обычно, неприятный вкус и приятное тепло, съела кусочек рыбы и встала из-за стола. Она прекрасно знала, что посиделки теперь затянутся надолго и она еще успеет и поесть как следует, и присоединиться к дружной компании.
В бане, как и во всех помещениях базового лагеря, был протянут провод и горели две лампочки — в предбаннике и в парилке. Евгений Иванович был большим специалистом по части банного дела, и при его деятельном участии банька в лагере возводилась небольшая, но очень уютная и аккуратная. Маша разделась, поеживаясь от вечерней прохлады.
Внезапно лампочка, освещавшая предбанник, ярко вспыхнула и погасла. Снаружи уже темнело. Летние дни длинные, но было уже часов девять, а небо затянуто плотными тучами. Тащиться назад, за новой лампочкой, Маше было лень, и она решила обойтись без света, тем более что в парной с освещением было все в порядке.
Подстелив сухое полотенце, Маша осторожно растянулась на гладком деревянном полке. Жар охватил ее тело, и она почувствовала, что просто растворяется в этом нагретом воздухе. Дотерпев до последнего, пока уже не начала хватать воздух ртом, Маша выскочила из парной, не забыв плотно прикрыть за собой дверь, и вниз головой сиганула с мостков в реку. Непередаваемое ощущение — холодная вода после парилки!
Плавать в черной реке ей не хотелось, было не то что страшно, но как-то тревожно, будто кто-нибудь мог неслышно подплыть к ней под темной водой, в которой отражались звезды. Маша, вынырнув, вернулась к мосткам и, ухватившись за их край, несколько раз окунулась с головой, чувствуя, как ее разгоряченное тело постепенно охлаждают холодные струи, мягко обнимая ее. Вылезая, она хихикнула про себя, вспомнив обычную присказку Таньки: «Эх, мужичка бы сейчас!»
После купания Маша не спеша направилась обратно, собираясь сделать еще один заход в парилку, на этот раз с дубовым веником. Войдя в предбанник, она уже собиралась было открыть дверь парной, но что-то удивило ее. Она огляделась по сторонам, стараясь рассмотреть в полутьме, что же ее насторожило. Долго вглядываться ей не пришлось — со скамьи к ней навстречу поднялась темная фигура, и до нее дошло, что насторожил ее запах спирта.
— Это кого сюда занесло? — недовольно спросила Маша. Бояться ей было нечего. Кого можно бояться среди людей, с которыми работаешь бок о бок? А чужой среди ночи здесь не появится, лагерь далеко от деревни. Да и вообще она была не из пугливых.
Таинственный незнакомец молча обхватил ее руками и прижался лицом к ее щеке. Маша поняла, что это Павел — других бородатых в партии не было.
— Пашка, ты что, сдурел?! — воскликнула она, пытаясь оттолкнуть полупьяного коллегу.
Однако сделать это было нелегко. Паша был крепким мужиком, и теперь его объятия были просто железными. Маша попыталась его урезонить:
— Паш, ну что ты в самом деле? Отпусти меня и иди проспись. Ну, выпил лишнего, с кем не бывает.
— Ни хрена не лишнего, — ответил ей Павел довольно трезвым голосом. — Ровно столько, чтобы наконец решиться. Машка, Машенька, я так тебя хочу! Ну ты же тоже хочешь, ну признайся честно. Я сразу понял, что ты нарочно сегодня в баню пошла одна, после всех. Ну скажи, дурочка, чего стесняться!