– Как?
– Псилоцибин, – отвечаю я, – Я создал новое вещество на его основе и, по моим расчётам, должно сработать.
Его реакция вполне предсказуема.
– Нет! Вы ведь не собираетесь это делать?!
Молчу. Смысл с ним спорить? Другого способа всё равно нет. Он орёт ещё больше:
– Нас же посадят за использование этого вещества! Это же опасно!
Против Капитана Очевидность попрёт только такой же Капитан. Выпускаю своего:
– Поверь, наш вклад в будущее человечества будет больше. И если доведём эксперимент до конца, станем богаты.
Помощник снимает белый халат.
– Как хотите, Альберто, я увольняюсь. У меня семья, дети.
– У меня тоже.
Он никак не отстанет:
– Так откажитесь от этой безумной затеи.
Просто выпроваживаю его за дверь, заплатив за его работу.
3
Мы едем в такси по солнечному Майами. Нас везёт какой-то латиноамериканец, как обычно в этих краях. Я сижу рядом с водителем на переднем сиденье, Беатриче с детьми сзади. Я спиной чувствую холод, излучаемый Беатриче. Каким дураком я был. Это чужая женщина, она не понимает меня совсем. Никогда не поймёт. Для неё моё открытие, моё исследование - досадное недоразумение. А ведь это смысл моей жизни.
"Ты целыми днями занимаешься какой-то ерундой. Ты не думаешь о семье. У тебя всё время отсутствующий взгляд. Когда ты в последний раз покупал продукты? Когда ты в последний раз читал детям сказки? Когда ты в последний раз вы возил нас куда-нибудь?" Перед лицом того великого, что я открыл, чему посвящал всё своё время, это была досадная неприятность – казалось бы, просто не обращать внимания. Но я обратил. И вот мы здесь, на этом маленьком кусочке земли латиноамериканцев, в солнечном штате. Едем в Майами-бич. Проезжаем по безлюдным улочкам. Аккуратные домики, окружённые садами, будто запертые ракушки - непонятно, обитаемы они или нет. Кажется, что скорее нет. Но кто-то регулярно стрижёт газон, начищает до блеска окна, кто-то повесил качели на ветке дерева и расставил каменные статуэтки у фонтана. Какие-то призраки...Всё это я мельком замечаю из окна автомобиля, пока мысли мои ходят по кругу. Моё открытие для неё недоразумение. Когда ты в последний раз читал детям сказки?
Мы прибыли. Водитель выкидывает нас на стоянке, и мы тащимся сначала по аллеям, кишащим варанами, а потом по обжигающему пятки песку, неся на себе рюкзаки. Удивительно пустым выглядит пляж. Никакой беготни и суеты, никто не загорает. Странно. Пустые улицы, теперь пустой пляж...
Мы, как обычно, долго собирались, и с раннего утра, как мы планировали, прийти не получилось. Уже около полудня, солнце палит нещадно. Дети радостно бегут впереди. Когда подходим к воде, до нас доносится запах болота.
– Эй! – окликает нас девушка со спасательной вышки.
Мы поднимаем на неё глаза.
– Купаться нельзя! – кричит она по-испански.
– Почему это? – с явной досадой спрашивает Беатриче.
– Пляж заражён. Пляж закрыт.
Действительно, на песок тихо накатывают чёрные пенистые волны.
– Можно хоть на берегу поиграть? – протестует Аврора.
– Нельзя, песок тоже заражён, –категорично чеканит девушка.
– А есть пляж, где купаться можно?
– Поищите. Насколько я знаю, нет. Надо уходить.
Приуныв, дети плетутся в сторону стоянки. Мы с Беатриче идём за ними. Беатриче косится на меня.
– Не надо было вообще сюда приезжать, в этот Майами, – бормочу я под нос.
– Да?! – в этом коротком слове Беатрче слышится вихрь давно сдерживаемого гнева, - Ты так считаешь? Может быть, ты хотел бы сейчас заниматься своей ерундой?
Как хладнокровно она плюёт мне в душу.
–Да, я хотел бы заниматься своей ерундой, – я сделаю упор на последнем слове.
– Ну, раз твоя ерунда,– она тоже сделала упор на "ерунде", - Раз она важнее нас с детьми, то давай. Валяй! Вали! Я обойдусь! Да!
Она смотрит на меня так, будто сейчас плюнет мне в лицо. Я невольно отпрянул. Дети стоят и растерянно смотрят на нас. Нельзя ругаться при детях – проносится в моей голове, но остановиться уже не могу.