Вот узор начинает рушиться. Сначала два фонарика отворачиваются друг от друга. Потом ещё два. Затем целая группа нейронов приходит в беспорядочное движение. Вот привычный рисунок в моей голове нарушается, наступает полный хаос, фонарики мигают, вертятся в разные стороны. Я иду в кромешной тьме, а световые лучи всё снуют вокруг меня, иногда пробегают по лицу и бегут дальше. Оказывается, нейроны странно гудят и пахнут какой-то сушёной рыбой. Тут холодно.
В этом гуле и хаосе мигающих огней мне становится дурно. Вдруг я вижу что-то вроде норы. Из неё сочится свет. Ныряю в эту нору и лечу куда-то вниз. Неприятно сосёт под ложечкой. Я слышу крик мамы и выныриваю из темноты. Откуда все эти люди? Я держу в своей большой мужественной руке нежную руку Беатриче. Я в море. Я пинаю мяч. Я ору. Я пою в ванной. Я за рулём. Я в самолёте. Я венчаюсь в церкви. Я впервые беру на руки дочь. Всё одновременно. Я слышу сотни голосов, обращённых ко мне.
Я делаю невероятное усилие, напряжённо вслушиваюсь. И улавливаю свой собственный тихий вкрадчивый голос. "Белла. Восемьдесят четвёртого года рождения. Найди её. Она опасна и нужна. Это важно, иначе не получится. Москва, Затонная улица, дом номер четыре..." Я силюсь услышать дальше, но голос заглушается ором. Орёт человек, лежащий на земле. Я бросаюсь к нему и почему-то чувствую, что это я всё сделал. Снова падаю в какую-то тьму. Пытаюсь что-то услышать, но стоит тишина, постепенно перерастающая в гудение нейронов. Гудение становится всё громче. Наконец, я зажимаю уши, не в силах больше выносить этот шум.
– Всё хорошо? – Бруно встревоженно смотрит на меня.
Мне тяжело. Я чувствую угрозу. Невидимую и незнакомую. Кто эта Белла? Почему важно её найти? Кто она – друг или враг?
Вопросов больше, чем ответов, но проводить повторный эксперимент слишком опасно: все риски удваиваются.
8
Кабинет с книгами и большим столом. Я сижу напротив Адьяна. Это невысокий и худощавый человек, очень цепкий и вдумчивый. Не такой доверчивый тюфяк, каким я ожидал его увидеть. Впрочем, обманывать не собираюсь. Отчитываюсь как могу.
– То есть, вы составляете договор с каждым испытуемым? – спрашивает Адьян.
– Именно.
– А с чего вы начинаете эксперимент?
– Вкалываю разработанную мной субстанцию внутривенно. Точный состав раскрыть не могу, но скажу честно, что в ней содержится наркотик.
– Это из-за него были жертвы?
– Нет. Те, кто погиб, убили себя сами. Я недоглядел некоторые скрытые расстройства личности и при испытаниях они вылезли наружу. Испытуемые должны быть абсолютно здоровы.
– Каковы гарантии, что вы сможете помочь моей дочери?
Я отвечаю как есть:
– Никаких.
– Вы берёте столько денег и не даёте никаких гарантий?
– Я не настаиваю. Сегодня же могу уехать.
– Хорошо, я согласен.
Как бы между прочим добавляю:
– Есть ещё кое-что.
– Что ещё?
– Я хочу, чтобы вы нашли и установили слежку за одной девушкой.
– Зачем?
– Не могу Вам сейчас сказать, но это важно для успеха исследований. Я знаю её адрес и возраст. Её зовут Белла.
– Хорошо, я пошлю человека. Но стоимость чипа будет вычтена из Вашего гонорара.
– Это производственные расходы.
– Нет. Это Ваш каприз, профессор. Я готов Вам помочь, но все расходы за Ваш счёт.
9
Я в моём новом кабинете для исследований, предоставленном Адьяном. Он просторный и роскошный, с использованием всех новейших технологий. Даже выглядит футуристично. Вот, правда, без окон. Сегодня пятеро испытуемых. Пятеро смелых русских мужчин. Каждый пришёл в надежде избавиться от какой-то боли, достичь какой-то своей цели, зная, что гарантий никаких.
Ввожу их в состояние, когда не существует упорядоченного времени. Жизнь для них перестала быть линейной, сейчас они увидят будущее, то будущее, к которому готовы. Для них и пространство перестаёт существовать. По идее, они могут отсюда исчезнуть и оказаться в том месте, которое они себе представили. Пару раз такое произошло. Потом приехали: один с Мальдив, второй из Рима (он был итальянец и годами не бывал на родине).