За экспериментом внимательно наблюдает Адьян. Когда я вывожу испытуемых из транса, они говорят какие-то странные вещи заплетающимся языком. Адьян смотрит испуганно, говорит вполголоса:
– Боже мой...
Объясняю ему, что всё прошло хорошо, максимум через пару дней они будут в норме или лучше.
10
Адьян вызвал меня к себе, чтобы сообщить новость. Он начинает без предисловий:
– Мой человек нашёл по тому адресу некую Беллу, и по возрасту она подходит. Выяснили немного о ней. Единственная дочь, мать – Вера Анисимовна Мишина, отца не нашли. По профессии переводчик с итальянского, однако институт не окончила, бросила на третьем курсе. Сменила много работ, в основном работала секретарём или выполняла письменные переводы. Содержит больную мать, которая живёт в городе Пенза. В настоящее время безработная. Никаких намёков или улик на то, что она как-то связана с какими-нибудь организациями, нет. Одним словом, я не думаю, что целесообразно тратить время и средства на слежку за ней. Вы уверены, что получили достоверные данные? Мы установили за ней слежку, но мне кажется, что Вам просто привиделось, профессор.
– Вы сомневаетесь в моих разработках, Адьян? Она работает с итальянским языком, это уже о чём-то говорит!
– Как скажете. Мы уже установили ей камеру в серьгу.
– Кретины! Это же не надёжно!
– Наши русские девушки носят серьги не снимая.
– Не надо заговаривать мне зубы.
– А что вы предлагаете? В лоб ей камеру вмонтировать?
11
И вот я впервые вижу тебя. Точнее, отчасти – вижу щёку, рыжую прядь. Адьян, как поворачивается эта камера? Вот так. Вижу руки. Твои руки. Худые и узкие, они вяло лежат на клавиатуре. В этом помещении медленно темнеет. Сгущается мрачное молчание.
В тишине слышится звонок. Руки приходят в движение, изображение на моём экране покачивается, я вижу ноги. Босые худые ноги делают несколько быстрых шажков по ковру. Вижу телефон. Кажется, я прямо сейчас, не сходя с места, узнаю, на кого ты работаешь. Телефон проворачивается в твоих руках экраном вверх. На экране отображается «Входящий звонок. Мама». Голос из трубки встревоженно пищит прямо в микрофон:
– Чего не звонишь?
– Работы много, мама...
– Тебе зарплату-то повысили уже? Ты небось за всех там работаешь!
– Да. В два раза.
Ты берёшь ручку со стола и сдавливаешь её так, что белеют костяшки пальцев.
– Ты моя работяжка, – отвечает мамин голос из трубки.
– Да, я пришлю тебе деньги завтра.
Ручка с хрустом ломается в руке. Ты отбрасываешь ручку в сторону, берёшь компьютерную мышь, нервно клацаешь.
– Целую. Не мешаю больше работать. Не забывай маму.
Руки исступлённо кладут телефон на стол и несколько секунд лежат спокойно. Потом вдруг они будто взбесились. Вскинулись, взревели, как раненые звери, стали хватать и силой швырять разные вещи: телефон, компьютерную мышь, блокнот, книгу. Гром. Будто землетрясение. Камера качается. Кажется, ты топаешь ногами. Внезапно останавливаешься. С минуту стоишь.
Медленно идёшь по ковру. Раздаётся щелчок – и я слышу недовольный хрип радио. Потом оно начинает на меня шипеть, будто почуяв запах чужака: "...шшшшшшш....шрррр..."
Ты садишься за компьютер, а радио тем временем перестаёт шипеть и начинает рассказывать. «…сторонник В-теории времени, согласно которой настоящее, прошлое и будущее в равной степени реальны...шшшшш... Альберто Росси, изучающий теорию времени и человеческий мозг...шшшшш...
Ты замираешь и, кажется, очень внимательно слушаешь. Крутишь радио, чтобы получше настроиться на волну.