С годами доктор Чепмен все больше отдалялся от горожан. Заботы о подопечных занимали все его время. Он старался защитить их измученный разум от помешательства окружающего мира и дать им свою любовь и сочувствие – то, чего были лишены эти несчастные люди, отвергнутые обществом.
Он начал праздновать Рождество вместе со своими пациентами. В этот день он чувствовал, как снова переносится душой в то прежнее счастливое время, когда мир не подозревал о древних ужасах. Он был словно отец семейства в окружении детей, с нетерпением ждущих подарка.
А когда он замечал в глазах подопечных проблеск радости, то понимал, что эти люди, которых все остальные называют сумасшедшими, на самом деле куда более нормальны, чем многие из живущих по ту сторону замшелой монастырской стены.
Зайдя в кабинет, доктор Чепмен снял пальто, шляпу и шарф. Аккуратно повесил их на вешалку. Его взгляд упал на письменный стол.
На столе лежал конверт со штемпелем министерства. Письмо из министерства пришло еще вчера, но Чепмен, занятый повседневными заботами, так и не нашел времени, чтобы его прочесть.
- Что же ты, друг? Не мог мне вчера напомнить? – с шутливым укором спросил он фарфорового ангелочка. Тот молча стоял на столе, с виноватым видом опустив свою игрушечную голову. – Ну-ну, не переживай. Сейчас посмотрим, что нам пишут…
Доктор бережно протер очки чистым платком. Сев за стол, он вскрыл конверт и пробежался глазами по строчкам машинописного текста:
«М-ру Джеймсу Р. Чепмену, заведующему психиатрической клиникой города Уайтбридж.
Извещаем Вас, что 20-го декабря сего года в Вашу психиатрическую клинику прибудет м-р Стюарт Дженкинс, проф., представитель Института исследования пси-полей университета Мискатоник, с целью проведения важного научного опыта. Просьба оказывать ему полное содействие по всем вопросам.
Дж. Эйвори, зав. Департаментом здравоохранения по графству Уэссекс».
- Двадцатого. Сегодня, значит. Интересно, что ему надо?
Доктор снял очки и положил их на стол вместе с письмом.
- Стройка в старой церкви тоже идет с ведома Стюарта Дженкинса. Все документы были подписаны его именем. Получается, это он и есть? Ладно, посмотрим, кто он такой и что ему надо.
Покачав головой, доктор пошел в столовую.
Пациенты смирно сидели за длинным столом. Тарелки с горячей пищей уже стояли на столе, но люди ждали своего доктора, не начиная еду без него. Доктор Чепмен, извинившись за задержку, сел во главе стола.
- Доктор, надо прочитать молитву! – напомнил Питер, сидящий по левую руку от доктора. – Не нужно забывать.
- Конечно, – согласился доктор и сложил обе ладони, подняв взгляд вверх.
Его подопечные, сидящие по обе стороны от него, благоговейно замерли.
- Благослови, Господи, нас и плоды твои, что ты в щедрости своей ниспослал нам, – начал доктор. – И даруй всем людям хлеб насущный…
Он не считал себя сильно религиозным человеком, хотя и верующим. Ежедневная молитва была еще одним ритуалом, позволяющим хоть немного отвлечься от неприятной ему действительности.
Прочитав молитву до конца, он взял ложку и принялся за еду. Все прочие последовали его примеру.
Завтрак был довольно скудным. Тарелка скверной овсянки, едва приправленной маслом, кусок серого хлеба и чашка дешевого кофе. На большее не хватало денег – приют в Уайтбридже финансировали крайне скудно. Однако ни сам доктор, ни его пациенты не роптали по этому поводу – они были довольны и этим.
- Филипп больше не болеет, – сообщил Питер. – Ему уже много дней не бывало плохо. Может, он уже поправился и его отпустят домой.
Сидевший рядом эпилептик Филипп молча кивнул. В самом деле, новые приступы не мучили его уже несколько недель.
- Почему бы нет? Пусть еще немного побудет под наблюдением. Если он действительно идет на поправку, его можно будет выписать, – сказал доктор.
- Хорошо бы. Давно не видел родных. Вот бы навестить их еще разок, – сказал Филипп.
- Дома хорошо, – согласился Питер.
Доктор с легкой грустью посмотрел на них. В его заведении жили люди, от которых родственники давно уже отказались. И вряд ли их ждали дома. Они не были нужны никому, кроме него.
Сумасшедший Том на другом конце стола запустил пятерню в свою тарелку.
- Том, что это такое? – строго спросил доктор. – Ты должен есть ложкой, как все воспитанные люди.
Том послушно взял ложку, осторожно зачерпнул ею каши и поднес ко рту, испуганно озираясь по сторонам.
- Вот так, молодец, – похвалил его Чепмен.
- А в старой церкви все строят, строят. Чего строят, непонятно, – недовольно заворчал старик Мэтью. – Уже надоело. Ходят тут, мешаются.