Искренне стараясь не рассмеяться надо мной, Грейсон так сильно сжал губы, что они побелели.
– Неловко? Что именно?
Грейсон прекрасно знал, о чем я говорю! Он всегда мучил меня подобным образом. Однажды я спросила его, зачем он это делает, ответ получила такой: видите ли ему весело вгонять меня в краску. Что ж, миссия выполнена, мистер Кеннеди. Я была красной как свекла. Опять.
Разумеется, он ждал ответа.
– Ну, знаешь… – Я поерзала на стуле. – Это. Мы. Находимся здесь вот так.
Грейсон подавил еще один смешок.
– Как?
– Не знаю. В ресторане такая… атмосфера, ты помог мне снять пальто, выдвинул стул. – Мои щеки в жизни еще так не горели. – Складывается ощущение, что это, не знаю, вроде как… как…
– Свидание? – подсказал Грейсон, перестав смеяться и поймав мой взгляд.
Не сумев отыскать голос, я кивнула.
Грейсон одарил меня еще одной останавливающей сердце улыбкой.
– Потому что это свидание, Эйвери.
Мои глаза увеличились втрое, и я ничего не могла с этим поделать.
– Что? – ахнула я. – Нет, это не свидание!
– Конечно свидание.
Его голос не терпел возражений, но это меня не остановило.
– У нас не может быть свидания!
– Почему?
– Потому что ты… ты… ты – это ты, а я – это я! Мы вместе выросли! Мы практически родственники!
Грейсон нахмурился – по-настоящему, а не, как обычно, показушно надул губки, чтобы получить свое.
– Ты и с Эйденом вместе выросла.
В моих легких не осталось воздуха.
– Это совсем другое.
– Почему?
– Потому что он не относился ко мне как к сестре. – Грейсон, похоже, собирался это оспорить, но мне совершенно не хотелось обсуждать Эйдена, поэтому я быстро добавила: – Ты всегда вел себя как раздражающий, вульгарный старший брат.
– Вульгарный? – Я думала, он обидится, но парень лишь рассмеялся. – Считаешь меня вульгарным?
– Да. Ты такой озабоченный, а это ненормально. И ты отрыгиваешь мне в лицо каждый раз, когда ешь лук, и не утруждаешься выйти из комнаты, чтобы пукнуть. А сегодня ты накапал на меня потом. Специально!
– Ладно, ладно, я понял. Признаю, наши отношения в большинстве своем всегда были скорее родственные, но, давай на чистоту, сегодня ты сделала меня совершенно твердым и…
– О боже, Грейсон, заткнись! – тихо пискнула я, закрывая лицо руками. – Пожалуйста, никогда, никогда больше не говори ничего подобного!
– Посмотри фактам в лицо, Эйвс. Будь ты на самом деле моей сестрой и окажись мы вместе в душе, я бы блеванул и нанял психотерапевта, а не пялился на твою грудь, задаваясь вопросом, ударишь ли ты меня, если я сниму с тебя футболку.
– Боже мой! – Ладони начали потеть, нагреваясь от пылающего лица. Но как я могла их опустить? Ведь тогда мне придется посмотреть на Грейсона, а этого я уже никогда не смогу сделать.
– Эйвс, посмотри на меня, – усмехнулся Грейсон.
– Нет! Ты был прав. Ты не милый! Ты жестокий!
Грейсон потянулся через стол и отнял руки от моего раскрасневшегося лица.
– Я не жестокий, – сказал он, и, переборов себя, я все-таки на него взглянула.
Его высокая фигура склонилась над крохотным столиком так, чтобы он мог смотреть мне прямо в глаза. Нас разделяли какие-то считанные сантиметры.
– Это самое настоящее свидание, – заверил Грейсон так пылко, что меня бросило в дрожь. – Я пригласил тебя, оплачиваю ужин. Позже мы потанцуем, и в полночь я тебя поцелую. – Я пискнула от страха, но Грейсона это не остановило. – Именно так все и будет, Эйвс, и тебе это понравится.
Его пламенную речь прервал тихий вздох. Слава богу! Потому что я снова перестала дышать.
Мы подняли головы и увидели стоящую рядом официантку, которая мечтательно пялилась на Грейсона.
– Ух ты! – Если бы она не держала в руках наши тарелки, то наверняка бы легкомысленно обмахивалась, девушка буквально таяла. – А я-то думала, мой парень хорош. – Она улыбнулась, ставя передо мной еду. – Девочка, ты ведь уже запустила в него свои коготки, верно?
Грейсон сверкнул ей широченной улыбкой, и она, уходя, ему подмигнула.
Никогда в жизни не была так рада видеть еду – теперь у меня был повод не смотреть на Грейсона и прекратить этот разговор.
Очевидно, поняв, что перегнул палку, Грейсон оставил меня в покое и приступил к ужину.
К сожалению, молчание позволило моим мыслям вернуться к причине, почему я вообще пошла с Грейсоном, и я отложила вилку, совершенно потеряв аппетит.
Грейсон тоже отложил вилку.
– Эйвери, я обещал твоей маме, что ты поешь.
Взглянув на него, я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– Почему ты? – спросила я. – Почему ты здесь со мной? Почему не он?