– Я тебе нравилась как сестра.
Эйден покачал головой.
– Я никогда на самом деле не считал тебя сестрой-близнецом, но и не знал, кто ты для меня. Белиберда какая-то, не так ли?
– Да, наверное. Но почему ты мне ничего не рассказывал? Ты учился с Минди целый семестр, но за все время так ни разу о ней и не упомянул.
Эйден вздохнул, и его шаг замедлился почти до остановки. Посетители музея охватили нас в кокон.
– Думаю, это было моей первой ошибкой. Когда мы с Минди стали напарниками в начале семестра, она мне очень помогла с речами для занятий. – Он вздернул плечами. – Мне нравилось выступать на публике. Это было весело, у меня хорошо получалось и мне симпатизировала Минди, ведь она казалась другой. А еще это было первое, что я делал сам, потому-то и не рассказал тебе. Мы с тобой все делали вместе. Но это принадлежало только мне. Я никогда в этом не нуждался, но, однажды попробовав, отказаться уже не мог.
Эйден остановился перед огромным экспонатом динозавра и провел свободной рукой по волосам.
– Мы столько всего делали вместе, что я потерял себя. Я не знал, как нас разделить. Не знал, кем был без тебя. Мне нужно было что-то свое, понимаешь? Минди и дебаты стали этим для меня. И я боялся, что если расскажу о них, то потеряю это чувство.
Я повернулась к Эйдену. Он смотрел на динозавра невидящим взглядом. И тогда я заметила, как он взвинчен. Раньше это ускользнуло от меня из-за синяков на лице, но он выглядел уставшим и напряженным. Его глаза и щеки слегка впали, словно он похудел за последнее время. Сам бледный, волосам требовалась стрижка. Он запустил себя.
И в ту минуту я поняла, что Эйден нуждался в моем принятии не меньше меня. Мы не созданы, чтобы быть порознь. Может быть, нам не суждено быть вместе в том плане, что я себе всегда представляла, но мы также не могли провести всю жизнь, избегая друг друга.
Я слегка сжала его руку.
– Я бы поняла. И предоставила бы тебе пространство – сколько потребуется.
Эйден сжал мою руку в ответ и притянул меня к себе.
– Следовало бы догадаться, – вздохнул он. – Мне очень жаль, Эйвс.
Я пожала плечами.
– Все нормально. В любом случае обиды как таковой у меня не было. Я просто не понимала, почему ты перестал со мной общаться. – Мои глаза опять защипало. – Словно бы меня ненавидел. Ты был моим лучшим другом. Человеком, которого любила и кому доверяла больше всех в целом мире, и вдруг ты исчез из моей жизни.
Выдернув руку из ладони Эйдена, я вытерла слезы, собравшиеся в уголках глаз. После чего подошла к питьевому фонтанчику поодаль и сделала пару глотков воды. Даже плеснула немного на лицо. Это помогло слегка ослабить панику. Затем присела на скамейку в попытке снова взять эмоции под контроль.
Эйден утроился в добром футе от меня, словно сомневался, хочу ли я его близости.
– Знаешь, со мной было то же самое, – шмыгнув носом, призналась я. – Я тоже не знала, кем была без тебя. Ты составлял каждую частичку меня. После твоего ухода я словно потеряла половину себя. Сначала меня бросил отец, затем ты. Я даже забыла, как дышать. Если бы не Грейсон со своей поддержкой, не знаю, что бы случилось.
Вот тебе и хваленый контроль. Из моих глаз брызнули слезы, и Эйден меня приобнял. Я чуть повернулась и уткнулась в его плечо. После чего сорвалась окончательно и зарыдала в голос.
– Как ты мог так со мной поступить? – всхлипывала я.
Никогда в жизни не чувствовала себя настолько уязвимой, как в тот момент, когда сняла повязку со своего разбитого сердца для Эйдена. Я так долго старалась подавить чувства, хотела быть сильной, но, открывшись Эйдену, я разделила всю свою боль с ним.
Парень крепче прижал меня к себе, но что-то в этих объятиях было не так. Он был ближе к моему телосложению. Его руки обнимали меня не так, как я привыкла.
Я сделала глубокий вдох. Нос наполнился ароматом мыла Эйдена и намеком на мятную жвачку, но меня это не успокоило, как я ожидала. Ему не хватало толики сладости и пряности. У меня заняло мгновение, чтобы понять: я скучала по запаху одеколона Грейсона.
– Почему бы нам не выйти на улицу и не подышать свежим воздухом? – предложил Эйден, после чего вывел меня из здания.
С некоторое время мы молча прогуливались по территории музея. На земле лежал слой старого снега, но светило солнце и свежий воздух приятно умиротворял.
– Мне так жаль, Эйвери, – в конце концов прошептал Эйден. – Не думаю, что когда-нибудь прощу себя за то, что причинил тебе боль. Я порядком все испортил.
– Как так вышло? Если ты не злился на меня, почему все так изменилось? Ты сказал, что мы останемся друзьями, но где там.
– Это все из-за Минди. Она видела в тебе угрозу. Когда мы начали встречаться, она спросила меня о тебе. – Эйден одарил меня горькой улыбкой. – Наверное, с тем разговором я тоже напортачил. Я ответил, что люблю тебя больше всех на планете. Она не очень-то хорошо это восприняла, тогда я попытался объяснить нашу ситуацию. Но после рассказа о том, как мы росли, стало только хуже.
Слушая Эйдена, я разглядывала снег, хрустевший под ногами.
– Я намеривался сохранить и те и другие отношения. Ты была моим лучшим другом, а Минди – моей девушкой. Что в этом такого? Мне нужны были вы обе, но в тот первый день в школе, когда мы с Минди официально объявили себя парой, это стольких шокировало. Каждый встречный расспрашивал о тебе. И Минди не выдержала. Она взбеленилась и заявила, что такие отношения, как наши, – это ненормально. Сказала, что нашим мамам не следовало навязывать нас друг другу. – Эйден помолчал с минуту, а затем пробормотал: – Она много чего наговорила. Все-таки была капитаном дискуссионного клуба. У нее были убедительные аргументы. Кроме того, она была моей первой девушкой. Для меня это было ново. Я хотел сделать ее счастливой.
– Понимаю, – уступила я. Пусть так, но это не объясняло его злобы. – Но почему ты тогда злился? Клянусь, иногда ты смотрел на меня с такой ненавистью. Что я сделала не так?
Эйден крепко стиснул челюсти, но тут же поморщился от отразившейся боли в сломанном носу. Именно об этой злости я и говорила. Он сказал, моей вины тут нет, но что-то его определенно беспокоило.
– Дело не в тебе. Я злился на Грейсона.
– На Грейсона? – удивилась я. – Почему?
– Потому что это было так на него не похоже – интересоваться тобой. Мне казалось, он хотел тобой воспользоваться. И волновался, что он поиграет с тобой, как с любой другой девушкой, и… – он замялся, сунув руки в карманы, – и еще я ревновал.
Я остановилась и уставилась на него.
– Ревновал? Почему? Ты ведь мной не интересовался. У тебя была девушка.
Мы оказались у небольшого пруда, края которого обледенели, и Эйден пнул новообразовавшуюся глыбу.
– Потому что я эгоист, – ответил он. – Когда ты сказала, что любишь меня и хочешь быть со мной, я досадовал, что причинил тебе боль, но в то же время был польщен.
Мне казалось, я вот-вот умру от смущения. В прямом смысле упаду замертво прямо там.
– Я никогда прежде не думал о нас в этом плане, – продолжил Эйден. – Но после твоих слов у меня это не выходило из головы. И вскоре я осознал, что предпочел бы быть с тобой, нежили с Минди. Я немедленно собирался с ней порвать, но было слишком поздно. Грейсон уже увел тебя у меня. Вы постоянно зависали вместе. Он смешил тебя и держал за руку. Я видел, какой счастливой он тебя делает, и ненавидел его за это.
У меня защемило сердце. Ему было больно за нас обоих. А еще и за Грейсона. Он просто попал под раздачу.
– Пожалуйста, не надо его ненавидеть. Грейсон мне очень помог. Теперь он один из моих самых близких друзей.
Эйден снова напрягся.
– Знаю. – Он в отвращении покачал головой. – И я собственноручно подтолкнул тебя к нему. Я так сильно тебя обидел, что ты стала в нем нуждаться. И я благодарен ему за поддержку, но, Эйвс, когда я увидел, как он тебя целует, то чуть его не убил.
– Почему?
– Потому что хотел оказаться на его месте.