– Ты «что»? – ахнула я.
– И по-прежнему этого хочу.
Эйден снова взял меня за руку и, окутывая в плен горящим взглядом, облизнул губы.
– Однажды ты попросила тебя поцеловать, и сейчас я прошу о втором шансе.
Я застыла. И не от мороза на улице. На какую-то секунду я убедила себя, что все еще сплю в своей постели. Я столько лет желала, чтобы Эйден меня поцеловал, и вот теперь он просил воплотить эту мечту в реальность.
Часть меня хотела ответить «нет» – отголосок из мозга или, быть может, из сердца, которое не хотело целоваться ни с кем, кроме Грейсона. Но это же был Эйден. Мне нужно было проверить. Посмотреть, что произойдет. Да и просто изменить курс.
– Ладно, – прошептала я.
– Ладно, – вторил Эйден. Взял мою вторую руку и шагнул ближе – до соприкосновения кончиков наших ботинок.
Но поцеловал не сразу. Сначала сглотнул и еще раз облизнул губы. Он нервничал не меньше меня.
Мой пульс резко подскочил, дыхание участилось. А когда Эйден наконец наклонился, я, кажется, даже слегка задрожала.
Он двигался медленно, а я не шевелилась и вовсе, боясь задеть его нос и причинить боль. Поначалу его поцелуй был робким, словно он прощупывал почву, но затем Эйден положил руку на мою щеку и привлек меня к себе, побуждая приоткрыть губы.
Мне понравилось целоваться с Эйденом. Он был милым и внимательным и отстранился неохотно – так чувствовалось. Это был хороший поцелуй, но и только. Он оправдал все ожидания, но не вызвал никакого трепета, как случалось с Грейсоном. Не было искры. По крайней мере, у меня.
Эйден выглядел счастливым, но, увидев мою натянутую улыбку, сник.
– Ничего не выйдет, верно? – риторически спросил он.
– Было приятно, – усластила я.
– Но не так, как с Грейсоном.
Огорчение вмиг развеяло мою любезность. Вся ситуация казалась настолько сюрреалистичной. Кто знал, что вскоре уже я отвергну Эйдена?
Парень ободряюще покачал головой.
– Я должен был попробовать, но, думаю, в глубине души знал, что так выйдет. – Он вздохнул. – Как будто я вообще мог конкурировать с Грейсоном, с его-то внешностью и обаянием.
Я почувствовала себя скверно и попыталась разрядить обстановку.
– Но тебе достались все мозги, так что, возможно, он и будет однажды управлять страной, зато ты будешь ею владеть.
Эйден выдавил улыбку и снова сжал мою руку.
– Прости, – повинилась я.
– Переживу. – У меня сердце кольнуло, но затем он добавил: – Пока ты прощаешь меня и обещаешь всегда быть моим лучшим другом.
И именно эта просьба прорвалась сквозь темные облака в моем мире и вывела меня на финальную стадию горя. Будь это диснеевский мультик, вокруг бы распустились цветы и защебетали птички.
Были ли это отголоски принятия или надежды, а может, и того и другого, но я точно знала, что мы с Эйденом по-прежнему любим друг друга. Вероятно, теперь между нами кое-что изменится – никто не излечивается без шрамов, – но все наладится. И коль нам удалось преодолеть это, мы справимся с чем угодно.
Возможно, теперь наши отношения будут здоровыми. И мы сможем вести отдельные жизни, но в то же время оставаться частью друг друга. Быть может, все именно так и должно было случиться.
– Это мне по силам, – ответила я.
– И тебе больше никогда не разрешается праздновать день рождения без меня.
– Забили, – засмеялась я.
Эйден громко вздохнул от облегчения и, наклонившись, заключил меня в объятия. Мы до одури крепко сжимали друг друга, никто из нас не хотел отпускать первым.
– Ты правда можешь меня простить? – спросил Эйден сиплым от волнения голосом.
Я хлюпнула носом, но при этом хихикнула.
– Правда. И прощаю.
– Я люблю тебя, Эйвс.
– Я тоже люблю тебя, Эйден.
Пока мы возвращались к машине, я думала о том, как сильно изменилась моя жизнь за последние несколько месяцев. Впервые за долгое время я была взволнована перспективами своего будущего. Теперь, после примирения с Эйденом, у меня, казалось, было лучшее из обоих миров.
– Ты будешь злиться, если я останусь сидеть с Грейсоном за обедом? Это единственное время, когда я вижу его в школе.
Эйден снова вздохнул, только теперь уже шутливо.
– Конечно. Я все понимаю.
– Я вернусь к вам в следующем году, когда он выпустится, – пообещала я.
Нахмурив брови, Эйден одарил меня долгим взглядом.
– Что теперь?
– Я никогда не привыкну к мысли, что ты встречаешься с моим братом. Это так отвратительно. Если вы станете постоянно целоваться передо мной, мне понадобится психотерапия.
Мои щеки обдало жаром – кажется, так сильно я еще не краснела, – а на душе заскребли кошки.
– Думаю, для этого уже слишком поздно, – сокрушилась я, не в силах скрыть своего разочарования. – Похоже, Грейсон махнул на меня рукой, но я не в претензии.
Эйден закатил глаза и покачал головой.
– Будь это так, я бы сейчас мог наслаждаться запахами. Поверь мне, Эйвс, он все еще без ума от тебя. Просто дай ему знать, что он тебе тоже нравится.
ГЛАВА 14
НАДЕЖДА
Грейсон
Не стану лгать, вмазать Эйдену было приятно. Я не хотел сломать ему нос, но и не сожалел об этом. Даже когда меня наказали.
Не думаю, что мама всерьез хотела меня наказать – она точно знала, что Эйден это заслужил, – но и потворствовать насилию не собиралась, так что я получил месяц домашнего ареста. Ни друзей в гостях, ни гулянок, из дома выходить только по делам семьи или школы, которые теперь, когда баскетбол закончился, по большей части составляли встречи научного клуба. Ошизеть как весело.
По крайней мере, когда я рассказал об этом Оуэну – о своей необходимости вступить в научный клуб, – он предложил составить мне компанию. Я был немного шокирован, но жаловаться не собирался.
– Так какими ботанскими штучками вы, ребята, тут занимаетесь? – поинтересовался он, когда после занятий мы зашли в класс мистера Уолдена.
– Ну, обычно работаем над нашими экспериментами для научной ярмарки.
– Чувак. Тебе серьезно приходится этим заниматься?
– К сожалению. Но на самом деле все не так уж плохо. Наш с Эйвери эксперимент в основном состоял из того, что я водил ее на свидания. За это я получил дополнительные баллы и меня не выгнали из баскетбольной команды. А однажды мне даже пришлось поцеловать ее в рамках эксперимента.
– Ты получил дополнительные баллы за поцелуй?
– Примерно так.
– Черт, да ты гонишь.
– По-моему, в точности такими словами выразился Грейсон, когда узнал об эксперименте, – подметил мистер Уолден, заходя в класс со своей привычной кружкой кофе. – И они едва не стоили ему наказания после уроков.
Лицо Оуэна побледнело, отчего я рассмеялся.
– Извините, мистер Уолден!
– Чтоб я больше этого не слышал, мистер Джексон.
– Конечно.
Мистер Уолден тяжко вздохнул, но, усевшись за стол, улыбнулся мне. По правде сказать, мистер Уолден классный учитель.
– Как продвигается ваш эксперимент, Грейсон?
От этого вопроса мне поплохело. Мы с Эйвери столько трудились последние месяцы, и все оказалось зря.
Я плюхнулся на стул возле стола мистера Уолдена и хмуро посмотрел на него.
– Мы перепробовали все возможное, но Эйвери так и не стало лучше. Мы ошибались. Она, похоже, сломлена необратимо или типа того, так что, полагаю, эксперимент не удался.
У мистера Уолдена вытянулось лицо.
– Вы в этом не виноваты, – заверил он, очевидно, заметив терзание в моих глазах. После чего встал из-за стола и положил руку мне на плечо. – Вы тут ни при чем, Грейсон, и не смогли бы это предотвратить. Вы хорошо относились к Эйвери. Не вините ни себя, ни ваш эксперимент.
– Но я махнул на нее рукой. Так сильно был расстроен. Я не знал, что она всерьез больна. Мама Эйвери отправила ее к врачу.
– С ней все будет в порядке. Она уже поучает необходимую помощь. – Он еще раз ободряюще сжал мое плечо, после чего вернулся за стол. – Хотя, держу пари, ей бы сейчас очень пригодился друг. Вам еще не поздно помочь ей справиться с депрессией.