– Вы не возражаете, если Эйден пойдет с нами? Дебаты закончились, и я уговорила его вернуться в научный клуб до конца года.
Я почувствовал, как все взгляды обратились ко мне. Ребята хотели узнать мое мнение, чтобы слепо последовать за ним. Было так трогательно заслужить лояльность команды ботанов.
Мне хотелось ответить «возражаем». Эйден отвернулся от всех в этой комнате, и он не заслуживал быть принятым обратно с распростертыми объятиями. Еще мне хотелось послать братца куда подальше, потому что видеть его рядом с Эйвери было невыносимо. Я знал, что все к этому шло, но наблюдать, как они стоят рядом друг с другом с переплетенными руками, оказалось куда труднее, чем ожидалось. Я понятия не имел, как пережить то, что они пара, но придется найти способ, поскольку сейчас Эйвери нуждалась в поддержке – и явно не в моей, как бы меня это ни бесило.
– Конечно, – выдавил я, – если хочет, пусть идет.
Эйвери попросила меня поехать вместе с ней в фургоне Брендона, но я запрыгнул к Оуэну с Либби и Тарой. Избегал ли я их? Да, черт возьми. Мне нужно было время, чтобы морально подготовиться к посиделкам с Эйвери и Эйденом, парочкой.
По крайней мере, похоже, больше никого не отягощало его присутствие. Это помогло свести неловкость до минимума. И зашнуровывая ботинки, мы все смеялись и шутили.
– Ну что, заучки, не объясните, каким макаром игра в боулинг – это физика? – поинтересовался Оуэн.
Раздался хор смеха, и Леви заоперировал такими словами, как «скорость» и «инерция», но Брендон живо его прервал:
– Нет! Никакой физики. Это праздник. Сегодня мы просто играем и веселимся.
– Я беру в команду Эйвери, Грейсона и Оуэна, – не растерялся Леви. – Проигравшие покупают пиццу!
– Вот еще, – возмутилась Либби, перестав вводить имена в компьютер. – Мальчики играют против девочек. Победители целуют парня по выбору.
– Но я не целуюсь с парнями, – заспорил Оуэн.
На что Либби закатила глаза.
– А как иначе! Но это не важно, тебе все равно не выиграть.
Я мысленно улыбнулся, предвкушая «дружеское пари».
– Ставьте что хотите, только не пиццу. Она сегодня за мной. Своей оценкой я полностью обязан вам, ребята.
– Ах да. Кстати об этом, вы занимаетесь математикой, или только наукой? – спросил Оуэн. – У меня хилая троечка по исчислению.
Брендон вздохнул – наверное, потому, что Оуэн выглядел как еще один тупой спортсмен, оправдывающий этот стереотип.
– Либби занимается репетиторством по исчислению, – дал рекомендацию Леви.
Я фыркнул. Кто бы сомневался.
Оуэн стушевался.
– А кто-нибудь другой этим занимается?
Очередной взрыв смеха, и игра началась, я же пошел заказывать пиццу.
Как только я расплатился, ко мне сзади кто-то подошел. И даже не глядя, я знал, кто именно. Помимо фруктового аромата, повсюду следовавшего за ней – сегодня это был терпкий запах яблока, – я просто это чувствовал. Я чувствовал ее. Мое тело ощущало ее на каком-то химическом уровне. Возможно ли это вообще? Кому-то следует провести научный эксперимент.
– Прости, Грейсон, – тоненьким голосом – как я успел изучить, на грани срыва – произнесла Эйвери.
Стерев с лица все эмоции, я обернулся к ней.
– Все в порядке, – соврал я. – Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. – Ну, тут юлить не пришлось. Я правда желал ей счастья. Только хотел быть тем, кто сделает ее счастливой. – Мы все за тебя волновались, Эйвс.
Эйвери стыдливо потупила глаза.
– Знаю. Извини, что все вышло из-под контроля.
– Ты не виновата.
Эйвери явно не разделяла мое мнение, но опустила эту тему.
– Я ходила к психотерапевту. Она выписала мне лекарство. Сказала, что может уйти неделя, прежде чем станет заметна разница, но я уже чувствую себя чуточку лучше.
Что-то мне подсказывало, что лучше ей вовсе не из-за лекарства. Не хотелось обсуждать это именно сейчас, но отношения выяснить было нужно, иначе между нами навечно воцарится неловкость, а этого я допустить не мог.
Я указал на пару барных стульев у прилавка с едой, и Эйвери кивнула.
– Ты чувствуешь себя лучше из-за Эйдена? – спросил я, как только мы сели. Я старался говорить спокойно, но в голосе все равно проскальзывало напряжение.
Эйвери снова кивнула.
– Мы помирились.
– Я заметил.
– Он выдал отличную гипотезу о нахождении принятия. Я пыталась забыть его, но люди не забывают своих умерших близких. Они примиряются с тем, что их нет. Мне нужно было примириться с Эйденом. Поставить точку.
Поставить точку? Как по мне, это не очень-то походило на точку, когда они явились в клуб, держась за руки, ну да ладно. Главное, от этого ей стало лучше.
– Я рад за тебя.
Эйвери нахмурилась, услышав фальшь в моем голосе, и положила руку мне на предплечье.
– Прости, что оттолкнула тебя.
Я не знал, что сказать, поэтому взялся сворачивать чек от пиццы в футбольный мячик.
Так и не дождавшись от меня ответа, она извинилась еще раз:
– Мне жаль, Грейсон.
– Знаю, Эйвс, – вздохнул я, не сводя глаз с бумажного мяча. Я не мог смотреть на нее. Иначе вся моя решимость рассыпалась бы на части.
– Уже слишком поздно, верно? – прошептала Эйвери с дрожью в голосе.
Парень за прилавком поставил передо мной три больших пиццы, но я не обратил на это никакого внимания.
– Слишком поздно для чего?
Эйвери уткнулась взглядом в колени, и следующие ее слова я едва расслышал.
– Ты говорил, что будешь меня ждать.
– Что? – От шока я чуть не свалился со стула.
Эйвери приняла мой вопрос за замешательство и начала сбивчиво объяснять:
– Знаю, это было давно. А ты обычно не интересуешься девушками подолгу. И я продержалась дольше всех. Но я как бы надеялась, что ты говорил серьезно насчет того, что дашь мне еще один шанс, как только мое сердце полностью исцелится.
– Но… но…
Еще никогда в жизни я не выглядел так не-круто. Я не мог взять себя в руки. Просто сидел и бормотал слова как заикающийся идиот. Я был абсолютно уверен, что между нами все кончено. Она же вернула Эйдена! Зачем Эйвери просить у меня второй шанс, когда парень ее мечты находится на другом конце зала, готовый ответить на ее чувства?
– Но я думал, вы с Эйденом…
Уловив мою мысль, Эйвери ахнула.
– Вот почему ты вел себя так странно? Ты думаешь, мы с Эйденом вместе?
– Вы гуляли вдвоем в субботу. – Было глупо ревновать из-за этого, но что поделать.
– Это было частью нашего научного эксперимента.
Я едва удержался от смеха.
– У меня для тебя новость, Эйвс. Когда парень говорит, что хочет пойти с тобой на свидание во имя науки, то это полная чушь. На самом деле он просто хочет с тобой погулять.
– Но ты водил меня на свидания как бы миллион раз ради эксперимента. Однажды даже поцеловал во имя науки.
– Вот именно.
Эйвери поморщилась. Она выглядела так очаровательно наивно, что я чуть не накинулся на нее с поцелуями. Вместо этого я скрестил на груди руки и сказал:
– Ты нравишься Эйдену. Он пригласил тебя в субботу не для того, чтобы помочь закончить научный эксперимент.
Лицо Эйвери снова разгладилось.
– Знаю, – вздохнула она. – Мы хорошо поговорили. Он извинился. Объяснил много того, что мне необходимо было услышать. – Она пожала плечами и всплеснула руками. – И я его простила.
– И это все? – Меня терзало смутное подозрение, что произошло нечто большее. В субботу утром Эйден так на меня разозлился, он не мог ничего не предпринять.
– Мы поцеловались, – призналась она. И легкий розовый румянец окрасил ее щеки, но ничего близкого к ее обычному ярко-красному.
Я не отдавал себе отчета, что крепко стиснул челюсти, пока Эйвери не провела по ним пальцами.