- Хорошо, я приеду ближе к вечеру.... Гав! Давай, гав - гав!
На другом конце засмеялись:
- Интересно сегодня разговариваешь! Давай, до вечера.
Маша отключила вызов и хмыкнула: ничего интересного она не заметила. Время было уже почти 12, когда девушка села в маршрутку и ей стало плохо: она так явственно чувствовала, как от людей пахло. От кого - то удушающими духами, кто - то с утра успел клюкнуть и закусить чесноком, и, практически, все пахли потом. Маша зажала нос руками. Однако, не выдержав, она заорала на весь салон:
- Вы что сегодня все на помойке ночевали?!
Конечно, все пассажиры опешили. И только один мужчина решился ответить:
- Девушка, вы в общественном транспорте, ведите себя прилично!
Этот мужчина был водителем маршрутки.
Маша сама не заметила, как вскочила со своего места и в два прыжка оказалась за спиной водителя:
- Гав,гав, гав! - Пролаяла она совершенно по - собачьи и, что есть силы вцепилась зубами водителю в плечо.
- Аааа! - от неожиданности заорал водитель. Пассажиры тоже закричали:
- Сумасшедшая!
- Помогите!
Маша очнулась, отпустила плечо водителя и в ужасе села на кресло. Благо, что машина еще не поехала. Люди смотрели на Машу с нескрываемым страхом. Девушка выскочила из автобуса и побежала прочь. Все ее вещи - сумка, телефон, кошелек остались в маршрутке. Но Маша не заметила этого, она бежала, не разбирая дороги. Все тело ее чесалось, свербило, жгло. Потом Маша упала на землю и побежала на четвереньках. Люди шарахались, завидев ее, отбегали в стороны, а кто - то крикнул:
- Смотрите, смотрите! Собака в платье! Смотрите, собака в платье!..
Маша бежала все дальше и дальше.
Впереди показалась река. Маша подбежала к реке и, припав ртом к ней, начала шумно лакать воду языком. Напившись, Маша, отдышалась и заплакала, но из горла ее вдруг вырвался горестный, наполненный болью самый настоящий собачий вой...
Маша родилась не в этом городе, а в 3000 километрах от него. В Богом забытом поселке, в котором не было даже сотовой связи. Мама Маши занимала уважаемую должность в деревне, она была дояркой. Зарплаты доярки вполне хватало на то, чтобы сводить концы с концами, плюс в полуразрушенном совхозе можно было бесплатно брать молоко, сметану, творог - в общем, все молочные продукты. А когда забивали скот, то работникам перепадал и куш солиднее, или, точнее сказать, сытнее - коровьи головы, ноги, внутренности животных, а иногда и куски жирного мяса. Маша и ее мама не бедствовали.
Папу Маша никогда не видела. По словам матери он был удалым трактористом, но умер незадолго до рождения дочери от воспаления легких.
С детства девочка понимала, что остаться в родном поселке это значит перенять у матери профессию доярки и, в лучшем случае, выйти замуж за какого - нибудь водителя, а в худшем за небритого дохляка, вечно перебивающегося колымами. Маша так жить не хотела и, поэтому после школы она решила поступать в городской колледж. Ее мечтам суждено было сбыться, однако, часто не хватало денег на жизнь, мать отправляла копейки, поскольку заработок доярки был вполне приемлем для деревенской жизни, но не для города, в котором каждый шаг платный. Конечно, мама старалась, но этого не хватало, и поэтому Маша тоже постоянно перебивалась случайными подработками, пока, однажды ей не пришла в голову интересная идея - создать группу, которая занимается сбором средств на отлов и содержание бездомных собак. Нет, Маша не собиралась их содержать, их можно было просто отловить и уничтожить.
План сработал. Она наняла машину, двоих студентов из своего колледжа и дело было сделано...
Глава 3
Что делать?
Маша смотрела на свое отражение в воде и плакала. Плакала и плакала. Потому что не плакать бы никто не смог, превратись он в собаку.
Прошел час или два, Маша огляделась. На берегу, в метрах ста от нее сидели два человека и с интересом поглядывали на собаку в платье, где - то еще дальше протяжно трубил пароход.
Белые, словно огромные снежинки, чайки летали над голубой водой и жалобно кричали. Некоторые из них опускались прямо к воде -охотились. Чайка плавно парила над рябью воды, острые глаза ее грустно и внимательно глядели вниз, стараясь проникнуть в толщу воды. В желудке у нее, возможно, сосала вяжущая тоска и, может быть, поэтому чайка коротко и душещипательно кричала. Но, завидев маленькую рыбку, которая в это время резала своим узким тельцем водную гладь и которая зацепляла мокрой спинкой теплые лучи солнца на поверхности воды, замечтавшись или наслаждаясь полетом в воде, не замечая птицу, чайка вся превращалась в точное и рассчитанное Движение. Она прерывала свой крик и как молния бросалась на зазевавшуюся рыбешку. Секунда, и мечтательная рыбка пропадала в глотке грустной чайки. Слопав добычу, чайка снова открывала клюв и издавала жалобный крик, словно оплакивая рыбешку.
Читатель, угадай, о чем думала Маша в этот момент? Правильно, как с ней могло произойти такое и что же произошло, каким образом она превратилась в собаку? Конечно же, в Машиной собачей голове сейчас происходил такой хаос, такая неразбериха, что это состояние сравнимо только со взрывом атомной бомбы. Удивительно, как она только не лишилась рассудка после страшного осознания ее фантастического перевоплощения. Но наряду с этими мыслями и с этим осознанием в ее голове где - то настойчиво долбил дятел: - ку - шать, ку - шать, ку - шать!
А в желудке противно сосало и булькало. Маша наклонила голову к воде и попила еще, однако, вода не спасала. Надо было немедленно найти пропитание.
Найти пропитание - хороший вопрос! И странный! Посуди сам, читатель, как можно было думать о еде, когда с тобой произошло такой невообразимый, такой нереальный ужас? Но Маша теперь стала собакой. Тем млекопитающим, которое нацелено на поиск пищи и удовлетворение своего ненасытного желудка. Так что сейчас собачий организм требовал еды. И проблема было вот в чем: Маша ведь не может зайти в магазин и купить себе еды. Придется подумать, покумекать, где и как раздобыть съестное. Маше казалось, что, если сейчас она не поест, то непременно умрет с голоду.
Собака встала на ноги и отряхнулась. Это произошло автоматически, до Машиного сознания даже не дошли эти действия. Маша сделала шаг, однако ее новенькое, яркое платье застряло в лапах, делать нечего, придется его снять. Но как же ходить голой? Маша оглядела свое новое тело и невольно рассмеялась. Ну, или точнее, изобразила смех. В ее новом состоянии одежда ей была не нужна. Маша стащила с себя зубами и лапами платье и, грустно посмотрев на скомканную тряпицу, побежала в сторону города. Ух ты, как оказывается легко бежать на четырех ногах - мысленно отметила она.
Девушка смотрела на свои новые ноги, точнее лапы. Белые лапы с черными когтями мягко ступали на пыльную дорогу. Бежать было легко и необычно. Новое тело пружинисто двигалось. Слабый ветерок шумел в топорщенных на макушке головы ушах, щекотал чувствительные волосинки внутри уха, принося всевозможные звуки. Нос собаки подрагивал и искал запахи. Маше оставалось только удивляться возможностям своего нового тела.
Вдруг она резко почувствовала запах свежей булки. Господи, Маша даже не представляла раньше или не замечала, как невероятно вкусно она пахнет. Она остановилась, подняла голову и увидела источник запаха в руках маленькой девочки. Смешная девчушка в белой панаме и нарядном платьице держала в руках булочку и смотрела на Машу. Маша не поняла, как подбежала к ней и принялась обнюхивать маленькую ручку, держащую такую восхитительную булку. Аромат свежеиспеченной булки мешался с легким теплым запахом детской ручонки.