Немного робея, я вышла в холл и обомлела – за стеклянными дверями клиники стоял белоснежный ролс ройс. Как зачарованная, я подошла ближе, любуясь плавными линиями и блестящими деталями. Воровато огляделась по сторонам, но никого из персонала не заметила и выскочила на улицу.
Длинный автомобиль (ооочень длинный, просто мечта компенсатора!) припарковался у самого входа. Словно в каком-то фильме, пассажирская дверь гостеприимно отворилась, приглашая в тёмное кожаное нутро.
Я поёжилась от свежих воспоминаний. И отступила на шаг назад. Второй шаг сделать не успела – из автомобиля высунулась рука, сцапала за ремень джинсов и рывком втянула в салон, пахнущий дорогим парфюмом и кровью.
Это просто дежавю какое-то! Меня опять похищают? Серьёзно? Прямо у стен клиники?
В тонированной машине, ясное дело, сидел Виктор, закинув ногу на ногу и вперившись в меня внимательным взглядом. Чуть качнулся вперёд, широко раздувая ноздри и поморщился:
– Ты не пила кровь, – обличительно заявил вампир, кривя тонкие губы. – Почему?
– А я вегетерианка, – буркнула в ответ. – Не знали?
– Не шути со мной, – предупредил Виктор с угрозой в голосе. – Я знаю о тебе всё и даже больше.
– Так уж и всё?
– Всё, что может сказать кровь.
Я озадаченно заморгала. Что это значит? Кусая, сделал полный анализ на биохимию? И какой толк от знания уровня гемоглобина и сахара? Хотя, если его рецепторы ещё и на гормоны настроены…
– Тебе двадцать пять, невинности лишилась в восемнадцать, было три половых партнёра – похвально, учитывая нравы нынешней молодежи. Здорова, насколько это вообще возможно с московской экологией: никаких переливаний, инфекций и прочих неприятностей, негативно влияющих на кровь. Не беременела и не рожала, чему я несказанно рад – я пережил четверых своих детей и никому такого не пожелаю.
Ну ничего себе – у холодного вампира, оказывается, имеются чувства? И дети. Впрочем, ему же явно за тридцать было на момент обращения, а в его времена семьёй обзаводились пораньше, чем сейчас. Но четверо детей… по сухощавому телу и хмурой физиономии и не скажешь, что когда-то он кипел могучей сексуальной энергией.
– Как… как вы всё это узнали? – про трёх мужчин в моей жизни не знал никто – друзьям и подружкам я рассказывала, что их гораздо больше, а родители знали лишь о двух, проверенных так сказать кандидатах в мужья. А о первом я им не говорила… и долгие годы пыталась забыть, вырвать из сердца и вычеркнуть из воспоминаний. Он был единственным, которого я по-настоящему любила, но... не срослось.
– Я же уже объяснил – кровь. Ты зря боишься и не желаешь в полной мере принять этот дар, эту силу, возможности. Всего одна капля крови может рассказать вампиру о человеке больше, чем откровенная беседа. Иначе откуда, как ты думаешь, наша способность манипулировать, находя нужные точки воздействия? Да, мы отличные психологи, но без информационной базы приходится идти по тонкому льду, с закрытыми глазами, буквально на ощупь, а так… если бы вампиры только пожелали, весь мир лежал бы у наших ног!
– Отчего же он ещё не лежит? – пренебрежительно фыркнула я, несмотря на пробежавший холод между лопатками. Вампир не лгал о могуществе своей расы, я это чувствовала. И от того, что они будто выжидают чего-то, стало немного жутко.
– Я люблю наблюдать, – поделился Виктор с полуулыбкой. – Наблюдать за этой бессмысленной вознёй, глядя на людей, магов и оборотней свысока, как на малых детей. И ты такая же – не вмешиваешься. Мы ведь похожи, не спорь. Ты тоже считаешь себя выше окружающих. И тогда, когда была человеком, и теперь. Тем более теперь. Я удивлён, что персонал ещё не ходит по струнке, подставляя шеи для укуса.
Последняя фраза всё испортила – я вспыхнула от возмущения:
– Я не желаю становиться вампиром!
– Что? – искренне удивился Орлов.
– Я не буду пить кровь, я не стану вампиром, и с вами я не буду, уж поверьте мне!
Виктор пару секунд озадаченно молчал, будто не веря своим ушам. А потом нахмурился и выдал со всей решимостью:
– У тебя нет выбора.
– Есть! Алекс обещал мне помочь! – выдала я свой главный козырь прежде, чем прикусила излишне болтливый язык.
– Ах, Алекс? – вампир отчетливо скрипнул зубами, прищурил глаза. – И ты поверила этому мальчишке? Поверила его глупым обещаниям невероятного исцеления? Размечталась! А ты знаешь, как его прозвали у нас? Доктор Смерть. Ни на что не намекает, а?
Я непроизвольно вздрогнула, но взгляда не отвела. Мало ли как у вампиров прозвища получают? Вдруг, от противного, и на самом деле Алекс – добрый доктор Айболит, играючи спасший зайца-инвалида после ампутации? А что, как раз мой случай, только вместо новых ног мне бы не помешало новое сердце, способное биться.