Описанная же Павлом Грачевым сцена братания на крови, которую устроил Ельцин после путча, пригласив к себе Грачева, Александра Коржакова, Андрея Козырева, Виктора Баранникова, Юрия Скокова и предложив им поклясться на крови: «Взяли нож, порезали друг другу руки, лизали кровь» — придает всему характер гротеска. Ну что сказать. Такие люди решали судьбу России и мира.
Авен Петр, Кох Альфред. Революция Гайдара. — М.: Альпина паблишер, 2013. — 439 с.
Интеллигенция на месте трагедии
Борис Межуев, политолог, журналист.
Диалоги о гражданской войне, социальном регрессе и конце единого человечества
Глеб Павловский. 1993: элементы советского опыта. Разговоры с Михаилом Гефтером.
В случае с вышедшей в издательстве «Европа» книгой бесед Глеба Павловского с Михаилом Гефтером «1993. Элементы советского опыта» обозначить жанр оказывается непросто. Слово «диалоги», пожалуй, только запутает читателя.
Перед нами действительно диалоги с историком и философом Гефтером, бережно записанные на магнитофон его учеником Глебом Павловским, затем расшифрованные и наконец изданные спустя двадцать лет после того, как эти диалоги произошли вживую на кухне Гефтера. Тем не менее, я думаю, перед нами отнюдь не просто исторический документ, для публикатора которого главное — донести высказывания покойного историка и мыслителя максимально аутентично, исключив всякую возможность редакторской реконструкции хода рассуждений своего героя. «1993» не столько мемориальный памятник, сколько документальная пьеса, одним из персонажей которой является сам драматург, а другим — его собеседник.
yandex_partner_id = 123069; yandex_site_bg_color = 'FFFFFF'; yandex_stat_id = 3; yandex_ad_format = 'direct'; yandex_font_size = 0.9; yandex_direct_type = 'vertical'; yandex_direct_limit = 2; yandex_direct_title_font_size = 2; yandex_direct_header_bg_color = 'FEEAC7'; yandex_direct_title_color = '000000'; yandex_direct_url_color = '000000'; yandex_direct_text_color = '000000'; yandex_direct_hover_color = '0066FF'; yandex_direct_favicon = true; yandex_no_sitelinks = true; document.write(' sc'+'ript type="text/javascript" src="http://an.yandex.ru/system/context.js" /sc'+'ript ');
Если бы текст книги не открывался началом 1993 года и не завершался 13 декабря того же года, восприятие этого произведения было бы совсем иным. Здесь же все выстроено по принципам классической драматургии: есть завязка пьесы, есть развитие фабулы с несколькими сюжетными линиями и есть очень неожиданный финал, который меняет восприятие всего произведения и открывает новый подтекст событий двадцатилетней давности в жизни каждого из двух персонажей.
Тем, кто хоть немного знаком с историей нашей российской общественности, как выражались в старину, не надо рассказывать о том, что Глеб Павловский двадцать лет назад занимал непримиримую позицию по отношению к ельцинскому режиму, что еще раньше он резко негативно отнесся к Беловежским соглашениям, которые положили конец единому союзному государству на территории Евразии. Знают они и том, что впоследствии Павловский не только осудил октябрьский расстрел Белого дома
в 1993 году, но даже создал оппозиционное демократическое движение, нацеленное на борьбу с тем строем, который установился в России по итогам расправы с Верховным Советом. Мы также помним, что спустя три года после тех кровавых событий Глеб Павловский вместе с созданным им Фондом эффективной политики начал сотрудничать с новой властью и в конце концов стал одним из ведущих политических консультантов администрации того самого президента, о котором он столь жестко отзывался в статьях осени 1993 года.
Большинство из тех, кто будет читать эту книгу, также прекрасно помнят, что учитель и собеседник Павловского, историк Михаил Гефтер, стал одним из ярких публицистов перестроечной эпохи, что он, в отличие от Павловского, громко поддержал Беловежские соглашения, увидев в них реализацию ленинских мечтаний о свободном соединении народов империи, и поначалу принял режим Ельцина и даже вошел в его президентский совет. Однако кровавые события осени 1993 года заставили Гефтера новыми глазами взглянуть на постсоветскую власть, ужаснуться жестокости тех, кого он считал друзьями и единомышленниками, и он не побоялся выйти из президентского совета в знак протеста против бойни, учиненной милицией и армией на улицах столицы.
Повторяю, все это мы уже знаем, когда приступаем к чтению книги, и, естественно, ищем в ней в первую очередь если не историческое, то художественное, психологическое объяснение всем этим резким переменам в мировоззрении и политическом позиционировании наших героев. Как неистовый оппозиционный публицист мог спустя три года оказаться в компании своих противников и как прославленный либеральный историк отважился — единственный из всех в вышеупомянутом совете — громко хлопнуть дверью?