С другой стороны, за всеми особенностями поведения «игреков» работодатели разглядели потенциал, который можно использовать в развитии компании. «Они так и плещут энергией, хоть ведра подставляй. И поэтому они — движущая сила многих проектов, реализуемых сейчас. Создавать что-то новое с тем, кто не имеет опыта, проще. Они не видят преград перед собой, проходят сквозь стены. Этим качеством я сам обладал совсем недавно, сейчас я эти стены вижу, хотя и знаю, что через них можно пройти», — делится своими ощущениями Сергей Бекренев, не так давно перешедший 30-летний возрастной рубеж. В PwC амбициозность нового поколения связывают со стратегичностью мышления: «Они стремятся расти и развиваться, причем быстро, потому у них очень сильно желание не просто работать, а влиять своей работой на мир», — замечает Светлана Кульганик. С этим желанием связана и высокая социальная активность «игреков»: например, в «Европейской юридической службе» во время наводнения на Дальнем Востоке молодые сотрудники оставались после работы в офисе и давали бесплатные юридические консультации пострадавшим.
Работодатели отмечают креативность молодых кадров: «У нас новая компания. И задачи все время меняются, надо постоянно выдумывать что-то новое. Решения принимаются совместно, о каждом идут реальные споры, и не факт, что моя точка зрения победит. Я должен ее доказать», — рассказывает Аскар Рахимбедиев. Больше положительных черт, чем отрицательных, в поколении Y разглядел и Юрий Вайсман: «Обычно приводится негативный шлейф характеристик поколения Y. Но я отметил бы, что у многих из них есть здоровое желание интересной работы. Люди работают не просто ради денег, а хотят самореализации — личностной и творческой — в новых проектах».
Офис для «игреков»
Фото: Олег Сердечников
Особый вкус к жизни у «игреков» констатирует Алексей Чепурных: «Они отказываются заниматься тем, что им не нравится. Раньше подобное осуждали: ценностью считались упорство и целеустремленность. Но “игреки” за интересную задачу готовы согласиться на меньшую заработную плату. Они хотят развиваться и могут превращать работу в личную жизнь».
Вкус к жизни у этого поколения сопровождается позитивным отношением к ней. Так, Катя, ивент-менеджер интернет-магазина Enter, объясняет выбор такого занятия тем, что может совмещать работу и праздник: «Мне нравится дарить людям эмоции. Человека гнетет, когда ему говорят: нужно, ты должен. Когда люди чего-то не хотят, но делают, я не понимаю этого. Зачем делать то, что тебе не нравится, если в результате ты угрюм и невесел?»
А смысл?
Многие шаги работодателей, формирующих привязанность «игреков» к компании, просты и технологичны. В PwC около года назад в ответ на запрос «игреков» к гибкости в работе разрешили сотрудникам работать из дома, пользуясь милыми сердцу гаджетами и мобильными технологиями, но только раз в неделю и по согласованию с руководителем. В СКБ «Контур» отмечают, что перед «игреками» нужно ставить интересные задачи с конкретными целями, обеспечивать максимально возможную свободу в выборе задачи и быстро давать обратную связь, поскольку в соцсетях они привыкли к моментальной реакции.
Обязательным атрибутом в компаниях, корректирующих свою внутреннюю культуру под «игреков», называют внутренние соцсети, где человек может поделиться своими проблемами и радостями; «игровые» комнаты, где можно лепить, танцевать, заниматься настольным теннисом или йогой; «внеклассные занятия» вроде «Дня новичка» или игры «Что? Где? Когда?».
Эти меры находят отклик. «Здесь есть возможность проявить то, что у тебя в душе, — говорит ивент-менеджер Катя, оценивая компанию Enter. — Люди все открыты. Например, мы каждую неделю проводим тематические пятницы. А когда я пришла сюда устраиваться на работу, была гавайская пятница. Меня повели знакомиться с директором департамента корпоративного развития, он был одет в гавайскую рубашку, и у него была такая чудная прическа — это и сейчас его визитная карточка. В тот момент я поняла, что пришла в офис, который мне близок и интересен. Для меня важно, что здесь нет единого корпоративного стиля в одежде, мы ходим в том, в чем нам удобно. Ведь одежда — это тоже проявление человеческой сущности. В Москва-Сити, думаю, все по-другому. Там мне было бы трудно».