Удивляться тут нечему. В последние годы в японском бюджете поступления от облигационных займов превысили налоговые сборы (см. график 4). Даже в бюджет 2014 года, на который запланирован значительный рост доходной части за счет повышения налогов, все равно заложен первичный дефицит в 25%. Так что госдолг Японии и дальше будет расти — пока это будет возможно.
То, что такое положение дел не может длиться вечно, ясно подавляющему числу участников рынка и экономистов. Например, швейцарский банк Lombard Odier в своем осеннем обзоре мировой экономики охарактеризовал перспективы Японии как «неизбежный дефолт» (см. график 5). Да, пока не ясно, когда именно этот дефолт произойдет, но избежать его практически невозможно. Конечно, как указывают оптимисты, Япония уже два десятилетия живет в условиях нарастающего долгового кризиса — так почему бы ей не продолжать в том же духе и дальше?
Но есть целый ряд фундаментальных причин. Например, с 1994 года валовые инвестиции в основные фонды в Японии упали чуть менее чем вдвое, за это же время реальные текущие расходы правительства выросли в полтора раза. Понятно, что такой рост превышения финансируемого (за счет госдолга) правительством потребления над инвестициями в реальный сектор — это гарантированный путь к экономической катастрофе. Поддерживать равновесие пока удается за счет практически нулевых процентных ставок, однако даже незначительное, всего на 2% годовых, их повышение приведет к тому, что все налоговые поступления центрального правительства будут уходить на обслуживание госдолга.
Вступая на путь наращивания госдолга, Япония была мощнейшей промышленной державой, второй по размеру экономикой мира. Сегодня она уже третья — после США и Китая (а по паритету покупательной способности четвертая — после Индии). Японские корпорации уступают свои позиции на мировых рынках. О былом финансовом могуществе, когда первая десятка рейтингов FT-500 пестрела названиями японских банков, забыли уже давно. Непререкаемых ранее лидеров сектора электронных товаров Sony и Panasonic теснят Apple, Samsung и компании из Китая.
Начал резко ухудшаться торговый баланс. Если начиная с середины 1980-х торговый профицит Японии колебался в среднем от 500 млрд до 1 трлн иен в месяц (порядка 100 млрд долларов в год), то в 2012–2013 годах отмечается такой же по размеру дефицит. Первый удар нанес кризис 2008 года, но настоящим шоком стала вызванная цунами авария на АЭС в Фукусиме в марте 2011 года. Атомные электростанции по всей стране были остановлены, японцам срочно пришлось переориентироваться на импортные углеводороды. Последствия от аварии на Фукусиме будут ощущаться еще очень долго, однако дело, конечно, не только в них. Чем дальше, тем жестче японцам придется конкурировать с китайцами, причем не только на международных рынках промышленных товаров, но и за сырье. Возможности поддерживать пирамиду государственного долга будут лишь сокращаться.
Европа
Не радует и положение дел в Евросоюзе. Помимо общеизвестных проблем с безработицей и госдолгом в странах PIIGS (Португалия, Ирландия, Италия, Греция и Испания) есть еще целый набор менее известных, но от того не менее опасных проблем.
Проблема первая — европейский банковский сектор: раздутый, перегруженный некачественными активами и недокапитализированный. Так, отношение активов к капиталу у французского Credit Agricole составляет 70,4, а у немецкого Deutsche Bank — 48,5 (см. график 6). При этом если у Германии и Франции есть какие-то возможности прийти на помощь своим банкам в случае кризиса, то, скажем, у Испании и Ирландии таковых нет. Отношение депозитов еврорезидентов в банках этих стран к налоговым годовым поступлениям составляет 8,5 и 6,4 соответственно. Всего в странах PIIGS накоплено 5,5 трлн евро депозитов.
Во многом именно поэтому главы стран ЕС решили начать финансовую интеграцию с создания банковского союза (у бюджетно-налоговой интеграции никаких перспектив на ближайшие годы нет, так хотя бы прикрыть это рискованное направление). Причин для возникновения цепочки проблем у европейских банков может быть несколько. Во-первых, обострение финансовой ситуации в одной из стран PIIGS. Формально кризис там завершен, однако, например, еще совершенно непонятно, как будет справляться с рефинансированием своего долга на рыночных условиях Ирландия. При этом, скажем, французские банки имеют «экспозицию» на страны блока PIIGS в 500 млрд долларов. Во-вторых, банковский кризис может вызвать банкротство той или иной крупной европейской компании, например PSA Peugeot Citroën, которая уже не первый месяц заявляет, что без помощи французского правительства ей не справиться. Но есть ли у Парижа возможность помочь автогиганту (в условиях формального завершения кризиса, заметим) — ведь Берлин наверняка будет против того, чтобы французы спасали конкурента немецких автоконцернов, по сути, за счет немецких же налогоплательщиков. В-третьих, ударить по европейской банковской системе может кризис в какой-нибудь неевропейской стране, хотя бы в той же Японии, где банки Германии и Франции имеют активов на 100 и 50 млрд долларов соответственно (банки Швейцарии и Британии — еще примерно 165 млрд долларов в сумме).