Однако в России такой общественный контроль не работает. Сам по себе факт наличия у чиновника или депутата счетов в офшорах у нас мало кого удивит. А в среде крупного и среднего бизнеса активное использование офшоров в порядке вещей. Все это, а также высокий уровень общественного цинизма, цинизм чиновников и распространенное среди политически активной части населения настроение «валить из страны» не позволяют мобилизовать общественное мнение против владельцев офшорных активов.
«У нас общественное мнение исходит из презумпции неизлечимости социальных патологий; в развитых же странах общество больше ориентируется на норму. То есть российское общество сжилось с социальной патологией. Оно даже не надеется ее преодолеть. Отсюда и гораздо большая терпимость к этой патологии. Это ведет к апатии и деморализации, к своего рода социальной депрессии. Поэтому важнейшая задача государства как-то подспудно убедить общество в том, что эти проблемы решаемы, что социальные болезни излечимы. И по мере того как что-то начнет получаться, будет возникать и присущая развитым странам культура нетерпимости по отношению к подобным социальным патологиям», — говорит Михаил Ремизов.
Партийный контроль
Для России может быть весьма поучительным опыт борьбы с аналогичными явлениями в Китае. Хотя в КНР нет законов, прямо запрещающих китайским чиновникам держать счета за границей, это запрещено внутренними документами коммунистической партии. Любой китайский «ганьбу» выше квартального масштаба является членом КПК, причем именно партийная иерархия для него приоритетна.
Китайские чиновники, даже самые коррумпированные, традиционно крайне неохотно оформляли в собственность активы как внутри Китая, так и за его пределами. Для этих целей использовались родственники и друзья. В китайском интернете такой метод прозвали системой «тетушек и дядюшек» после того, как в ходе коррупционных скандалов нечестно заработанные дома оформлялись на дальних родственников, а то и просто на подставных лиц.
Тем не менее с каждым годом кольцо вокруг китайских коррупционеров сужается. Правила, которые обязывают китайских чиновников и их ближайших родственников отчитываться о всех своих доходах, китайская компартия утвердила еще в 2010 году, однако до последнего времени они не выполнялись. В любом случае эта отчетность была непубличной, партийные кадры должны были направлять информацию в дисциплинарные комиссии КПК, никакого общественного контроля за этим процессом не существовало.
В июне 2011 года Народный банк Китая допустил утечку исследования с грифом «для внутреннего пользования», согласно которому коррумпированные китайские чиновники и менеджеры государственных корпораций начиная с середины 1990-х вывезли за границу более 120 млрд долларов; в банке оценили число преступников в 16–18 тыс. человек. В исследовании специалисты банка рекомендовали китайским властям усилить контроль за международными валютными операциями. Официально частные лица в Китае не имеют права выводить за рубеж более 50 тыс. долларов США в год, а компании могут менять юани на иностранную валюту для инвестиций за рубежом, но лишь в заранее утвержденные активы, хотя на практике эта система давно уже не работает. Деньги вывозятся через подставные компании, офшоры, с помощью друзей и знакомых.
Смена партийной власти в Китае в октябре прошлого года вновь вывела коррупцию на первые полосы китайских газет, новый генсек КПК Си Цзиньпин назвал коррупцию главным врагом китайского общества и государства. Судя по всему, на этот раз угроза прозвучала убедительно: по данным китайских риэлтеров, за последние пять месяцев в Китае резко возросли продажи элитного жилья на вторичном рынке, китайские чиновники и их родственники в спешке распродавали активы, очень часто по ценам ниже рыночных. Средства любыми способами выводятся за границу, страны выбираются по двум критериям — возможность получения инвестиционной визы или вида на жительство и отсутствие соглашения о взаимной экстрадиции с КНР.