"Родина" (Homeland)
Аналитик Центрального разведывательного управления Кэрри Мэтисон, как и Офелия, страдает психическим расстройством. Подобно Джульетте, она готова ради любви предать интересы своего клана. Вырвавшийся из арабского плена ценой предательства сержант морской пехоты Николас Броуди , как и принц Гамлет, одержим жаждой праведной мести и одновременно подвержен постоянным сомнениям в правильности принятых решений. Словно Ромео, его притягивает к девушкам, которых любить нельзя. Коллега и друг Кэрри Мэтисон Саул Беренсон - брат Лоренцо, директор Антитеррористического центра ЦРУ Дэвид Эстес - Полоний, вице-президент США Уильям Уолден - Клавдий. Сценарий "Родины" сочиняет израильтянин Гидеон Рафф. В том, что он вдохновляется пьесами великого английского барда, нет ничего предосудительного. Любопытно другое: как неожиданно в его голове комбинируются широко растиражированные художественные образы и сюжетные мотивы.
Записки видеорегистратора
Артем Рондарев
Анонимный мир как предмет документального исследования
Книга Дмитрия Данилова «Описание города», натурально, представляет собой описание города. Предисловие предуведомляет читателя, что автор задался целью поездить в некий город, походить по его улицам, поглядеть на его дома и полюбить его; город выбран случайно, он старательно безымянен. Идея сама по себе обладает известной культурной перспективой — тут можно вспомнить Дублин «Улисса», можно вспомнить героя рассказа Борхеса «Алеф», который вознамерился дать поэтическое описание Земли, и много еще чего можно вспомнить. Культурная память вообще идеальный костыль: с ее помощью можно оправдать если не все, то многое. Но иногда даже при таком надежном подспорье опускаются руки.
При всех экивоках текста, имя предмета описания узнать нетрудно, так как уже в самом начале книги приводится цитата из Добычина с указанием, что автор ее жил в «описываемом городе»: дальше остается только открыть в «Яндексе» карту Брянска и следить по ней. По карте выходит, что Данилов рассказывает все географически вполне точно; тем не менее его фактическую аккуратность легко поставить под сомнение: так, он в характерной уклончивой манере упоминает газету «Брянский коммунист», якобы печатный орган КПРФ; однако на деле газета брянских коммунистов из КПРФ предсказуемо называется «Брянская правда».
Надеюсь, любому понятно, что эрудицией своей в данном случае я обязан «Яндексу» и «Гуглу», а вовсе не своему исключительной силы интеллекту: тайна, которая опознается с помощью поисковой машины, — это не тайна, а фокус. Данилов, который, в силу избранного метода, всячески избегает прямых наименований места действия, доказывает этим только лишь одну не слишком новую мысль, что любое место действия состоит не из улиц, домов и примет пейзажа, а из имен того, другого и третьего — в принципе, уникальных мест в мире не так много, все они занесены в списки ЮНЕСКО, и о них можно прочитать в путеводителях; все же остальное здесь внешне похоже друг на друга, и уникальным пространство жизни делают только имена, которые суть выражения человеческого отношения к предметному миру. Между фразами «улица была кривая и темная» и «улица Ленина была кривая и темная» разница не просто большая, а бытийственная — первая о поверхности вещей, вторая — об их сути.
Впрочем, в контексте данного разговора слово «интерес» определенно лишнее. В рецензиях часто приходится писать тот или иной вариант фразы «в книге ничего не происходит». Обычно это все-таки до той или иной степени гипербола, так как где-то что-то всегда происходит. Но только не в данном случае — в книге Данилова не происходит ничего буквально. Автор книги, он же ее герой, двенадцать раз прибывает в город Брянск, ходит по его улицам, ездит в окрестности — и все. По-видимому, идеей этого мероприятия было сведение человеческого сознания к функции видеорегистратора, так как герой книги даже не думает в процессе, гм, познания: в лучшем случае его размышления сводятся к тому, не рано ли он сегодня встал и не нужно ли было поставить будильник. Вероятно, есть на свете люди, способные часами увлеченно смотреть запись камеры видеонаблюдения, но, полагаю, даже они не станут настаивать на художественной ценности этого занятия.