Двадцать четвертого августа смертницами были одновременно подорваны в воздухе два пассажирских борта — Ту-134 и Ту-154. 90 смертей. 31 августа смертница пыталась взорвать станцию метро «Рижская». Девять погибших, 33 раненых (убийца привела в действие взрывное устройство раньше времени, иначе жертв было бы больше). И наконец, на следующий день, 1 сентября, на школьной линейке в североосетинском Беслане происходит мегатеракт. Собравшиеся по случаю начала учебного года дети, их родители, учителя числом 1100 были взяты в заложники. Было очень много малых детей — первоклассников и даже дошколят. Заложников согнали в заминированный спортзал.
На 35-градусной жире (Кавказ, юг, лето) заложникам, включая малых детей, не давали пить, причем командующий отрядом террористов объяснил, что все заложники (и несмышленыши, очевидно) объявили добровольную сухую голодовку в знак протеста против преступлений русни на Северном Кавказе. В железнодорожных эшелонах, доставлявших евреев в Треблинку, пить тоже не давали, и муки от жажды были столь велики, что люди пили собственную мочу. Как, впрочем, пили ее и в Беслане. Правда, эсэсовцы, по крайней мере, не объявляли, что евреи в треблинских транспортах отказываются от воды в знак протеста против преступлений жидобольшевизма. Борцы за свободу были изощреннее эсэсовцев.
А так — на той же линии. «Мужчины мучили детей. // Умно. Намеренно. Умело. // Творили будничное дело, // Трудились — мучили детей».
Требования террористов были те же, что и двумя годами раньше в Москве на «Норд-Осте». Что немудрено, ибо организаторы были те же и была задействована та же двухтактная схема: Басаев организует мегатеракт (его фирменный почерк), а в качестве альтернативы через посредничество доброго Аушева появляются еще более добрые Закаев с Масхадовым. Требуют же всего ничего: отказаться от всех успехов по умиротворению и безоговорочно сдать Чечню (и с замиренными чеченцами то же), т. е. вернуться к состоянию лета 1999 г. А за это — мы детей не будем мучить.
В последующие годы кто только не предавался веселым шуткам по поводу выражения «Россия поднимается с колен». Странно, что шутники молчали в начале сентября 2004 г., когда Россия была поставлена Басаевым на колени. Либо уступить террористам, сдать все земли, завоеванные кровью, и сделать угрозу Югу России неизбывной, либо смотреть, как Басаев расчетливо умучивает людей жаждой на адском пекле. «Народ стомильонный от боли рычит» — это про такие ситуации сказано, причем от бессильной боли, ибо выхода нет. Как же тут не посмеяться по поводу пребывания на коленях — ведь это так забавно.
То, что случилось 3 сентября, является событием чисто промыслительным. Видя бессилие властей, решить дилемму — а кто решил бы на их месте, ну-ка, — высшие силы вмешались непосредственно. В спортзале, нашпигованном самодельными бомбами, одно из устройств взорвалось, и бойцы «Вымпела» и «Альфы» пошли на спонтанный штурм, почти безнадежный, но когда уже рвутся бомбы, не до хладнокровного планирования. Все три командира штурмовых отрядов погибли, спасая заложников, но их имена — подполковника Ильина, подполковника Разумовского и майора Перова — достойны войти в хрестоматии.
Всего вместе со спасателями погибло 334 человека — за один сентябрьский день погибло примерно столько же граждан Беслана, сколько за четыре года на фронтах Великой Отечественной. Больше половины погибших — 186 человек — были детьми. В основном погибших посекло осколками. Из отряда мучителей в живых остался лишь один, поныне находящийся в безысходном заточении в тюрьме «Белый лебедь». Остальных положили на месте. Был бой, и не до «амана» было. В области адской давно пребывает и Басаев, и мука его будет вечной.
Это было давно, в эпоху, когда Россия еще дружила (по крайней мере, пыталась дружить) с западными державами, когда авторитаризм был слабенький-слабенький по сравнению с нынешними временами и когда о вставании с колен еще не говорили. Только мечтали. О том, что пусть Господь ниспошлет на Россию самую страшную беду — но только не Беслан. Только не эту, не эту, не эту.