Эксперты инквизиции
Глава 1
Знойное марево опускалось на город. Первыми это ощутили на западной окраине - там, откуда обычно приходят песчаные бури. Алюминиевые, гибкие ветрянницы с шелестом завертелись на крышах домов, однако небо осталось девственно чистым - лишь выцвело от волной нахлынувшего жара почти до полной белизны. Сначала сдались торгующие на улицах маркетанты - собрав товары в огромные коробки, они торопливо покатили их по плавящемуся асфальту, стремясь попасть в туннели под мостом до того, как голова взорвется болью от невыносимо слепящего солнца. Затем окраины наполнились криками зовущих своих детей матерей. Захлопали двери одноэтажных, маленьких домов, на окна опустились солнцезащитные жалюзи, форточки со стуком захлопнулись.
А жара все прибывала - солнце в четвертом часу дня жарило так, словно сейчас был полдень и температура не думала спадать.
Затем зной добрался и до самого города - привыкшие к горячим испарениям подземных теплостанций, люди заметили это не сразу, однако едва закончился рабочий день, как находиться на улице, наполнившейся гулом клаксонов и ругательствами попавших в пробку водителей стало совершенно невозможно. Однако не все решились сесть в машины. Спешащие домой работяги с ругательствами отдергивали руки от оплавившихся пластиковых ручек и выскакивали, жадно глотая горячий воздух, из раскаленных железных коробок.
Спеша скрыться от жары, люди потянулись в подземку, совершенно не рассчитанную на такое количество пассажиров.
Вскоре город наполнился воем сирен - коротких, частых от медиков и долгих, воющих от пожарных. Дающие приют не имеющим в своих домах кондиционеров беднякам фонтаны пришлось отключить, что только добавило работы врачам.
С наступлением сумерек адская жара лишь чуть спала, однако солнце полыхало алыми всполохами, а бледная луна не давала надежды на избавление от этого кошмара.
Городские власти во главе с префектом собрались в Доме заседаний, осаждаемом горсткой вооружившихся микрофонами и галлоном холодной воды репортеров.
- Где главный метеоролог? - раздраженно тыкая пальцем в кнопки кондиционера в надежде на еще большее понижение температуры, спросил префект, оглядывая собравшихся в огромном зале. Все они были - независимо от возраста и комплекции - потными и красными, дорогие шелковые галстуки повисли на шеях измятыми тряпками, будучи не раз использованными в качестве платка. Пиджаки сброшены где попало, рукава рубашек завернуты до локтей, потные пятна расходятся от подмышек почти до пояса. Сам он, конечно, выглядел не лучше, тем более, что килограмм двадцать лишнего веса сейчас ощущались больше всего. Поэтому Александр Петрак горел желанием найти козла отпущения. Главного городского врача и пожарного в этом зале, понятное дело, не было, как и прокурора - из полицейского ведомства сидел только смотрящий префектуры, что тоже не добавляло префекту радости - этот бюрократический червь, присланный из столицы, выползал из своей норы (в которой, кстати, непонятно чем занимался) только в чрезвычайных ситуациях. И вполне был во власти отобрать у него управление.
А называть то, что творилось в городе иначе, чем ЧС, язык не поворачивался.
Метеоролога, так удачно подходящего на роль пресловутого козла, пришлось ждать около часа - за это время изнывающие от жары и постоянных телефонных звонков ведомственные и не очень начальники успели несколько раз переругаться и лишь молчаливое присутствие Смотрящего не давало им разругаться окончательно. Он вошел последним, однако незаметно переместился за спину Петрака - в угол у самого окна, сейчас с плотно задернутыми шторами. Префект понятия не имел сколько лет этому... человеку. Не худой и не полный, не высокий и не низкий, с нейтрально-каштановыми волосами и столь непримечательными, по-рыбьи равнодушными голубыми глазами, что при взгляде на него хотелось отряхнуться от чего-то липкого и холодного. На памяти префекта, занимавшего свой пост уже десятый год, Третий Смотрящий никогда и ни во что не вмешивался, чрезвычайно редко появляясь на людях, - что и говорить, если о его существовании остальной город практически забыл - а на заседаниях в префектуре неизменно занимал самое дальнее и незаметное место. И, тем не менее, у Александра было стойкое ощущение, что тот в курсе абсолютно всех их занятий - как явных, так и тайных. Со временем - поскольку Третий Смотрящий появился еще до его становления Префектом - Петрак научился попросту его игнорировать и убедил себя, что осведомленность Третьего ему только видится, поскольку никаких санкций от Высочайшего до сих пор не поступило. И, тем не менее, молчаливое присутствие этого человека (человека ли?) и еще более - его холодный равнодушный взгляд заставляли совсем уж было разгорячившихся управленцев и начальников осекаться и громко втягивать воздух, пытаясь добыть кислорода в душной комнате. Шум вокруг стоял невообразимый, сидеть давно никто не хотел, каждый разместился где мог - от куцего стола изгнанной секретарши до освобожденной от книг полки. Многочисленные помощники и заместители сновали туда-сюда, таща на подпись бумаги и задавая требующие немедленного решения вопросы, ответа на которые ни у кого не было. Поэтому, когда в двери вошел бледный, с всколоченными влажными волосами метеоролог, прижимая к себе пачку бумаг, его и заметили-то не сразу. Однако по мере его приближения к Петраку, уже почти съехавшему в своем кресле до пола, голоса стихали. Невысокий, худой мужчина, едва достигший тридцатилетия явно нервничал от всеобщего внимания. Был он в легких льняных брюках и льняной же рубашке с коротким рукавом - если это и было нарушением предписаний, то сейчас все ему завидовали. Префект с завистью, пришедшей одновременно с головной болью, подумал, что тот, скорее всего, успел побывать дома и переодеться. Или же заранее оделся слишком легко для начала мая.