Наконец, Кемерово-Пассажирская. Хотя, конечно, никакой не конец - еще пара пересадок (в Новосибирске и каком-то Таштаголе) и, вот, достигнута цель нашего путешествия − Горная Шория - родина предков, где не был я ни разу. Как гласит семейное предание, мой прадед, по материнской линии, сгинувший еще в гражданскую, происходил из этих мест. Сей факт стал, пожалуй, последней каплей, перевесившей мои сомнения, на предмет целесообразности предложенного вояжа.
После непродолжительной (всего-то час с небольшим) и не особо сильной тряски, в чреве пассажирского УАЗика, по, на удивление, хорошим лесным гравийкам, и резной деревянный дорожный указатель возвестил: "Приветствует п. Усть-Кабырза. Основан в 1703 г".
Вот оно как - ровесник Питера, однако! На этом сходство с культурной столицей и закончилось - сибирская глушь, являла взору лишь деревянное "зодчество", условной исторической ценности, двух этажей максимум. Хотя самое парадоксальное, что таежная глубинка встретила меня приветливо - как родного, обняла звенящей тишиной, столь желанной после вечного, проникающего до самых костей, городского гула; омыла, сладостными натуральными запасами, моё измученное "парфюмом" обоняние. Эта дикая глушь, казалась ближе и родней, чем "отчий кров" панельной многоэтажки.
Под бойкие команды экспедиционного начальства, привезенный скарб, при нашей помощи, перекочевал из трех "буханок" под крышу местного "отеля". Возрадуйтесь жители мегаполисов - вам отпущена еще целая ночь цивилизованного сна, в смысле, на кроватях и с постельным бельем - на поиски йети выступаем завтра с утра!
К вечеру явились проводники - два мужика из местных. И как не дорого брали эти "товарищи" (профессура и "спонсоры" торговались как черти, но аборигены были не приклонены), − однако идти без них было не возможно. Во-первых, территория заповедника, а во-вторых - толпа горожан в дикой тайге - прокорм для волков и закуска для медведей.
Ясное дело, проводники в дикой и опасной местности нужны, особенно с тем учётом, что платят за их услуги другие. Но, как бы то ни было, столкнувшись на лестнице, с этими двумя персонажами, я испытал сильнейшее немотивированное беспокойство, граничащее с паникой - прошиб холодный пот, сердце сжалось, застучало в висках и даже волосы на затылке зашевелились. Не могу, объяснит как, но чувствовал безошибочно, исходившую от них латентную угрозу. Младший, но более рослый и широкоплечий из них, встретившись со мной взглядом, нахмурил брови, немного прищурил глаза и с шумом втянул носом воздух, чуть заметно поведя головой в мою сторону. Доля секунды и детина подобрался, приготовившись для удара. Старший − жилистый мужик, годков где-то сорока с гаком, склонив голову на бок сверлил меня единственным здоровым глазом (на другом, рассечённом застарелым шрамом, "красовалось" бельмо). Оскалившись щербатым ртом, он блеснул перед моим носом, невесть откуда взявшемся, в его мозолистой руке, ножом. Краткий миг всё расставил на свои места - они полноправные хозяева, от веку властвовавшие в этих местах, а я пришлый чужак, без роду и племени, забредший без всякого права в чужие угодья. Будь у меня хвост, я бы непременно поджал его! Удовлетворенные произведенным эффектом, аборигены прошествовали по ступенькам вниз, я же, всё ещё потряхиваемый, адреналиновым всплеском, поплёлся наверх.
Всю ночь мне снились СНЫ! Давненько уже, несколько лет точно, не посещали меня эти ведения, что были реальнее самой реальности. Снова чувствовал, что я, который не является вполне мной, находится в ином, но более настоящем, чем обыденная повседневность, месте. Образы, звуки, запахи и ощущения, виделись и чувствовались намного ярче и острее. СОН приходил и дарил незабываемые ощущения, но к утру рассеивался как и самый обычный сон. Впрочем, в этот раз, наутро что-то пошло не так, вернее, как раз так, как должно быть - СОН ушёл, но яркость и острота ощущений осталась!
Рассвет манил и, выскользнув потихоньку из комнаты, что делил с ещё тремя сотоварищами (Илюхой в том числе), прямиком направился к реке, что краем пересекала поселок. Избавившись от лишних условностей, − в чём мать родила, погрузился в кристально прозрачную воду, бодрящей температуры. Купание доставило несказанное наслаждение, которое было несколько подпорчено маленьким происшествием.
Выбравшись на берег, неспешно подбрёл к своей одежде, но, не сделав и пары шагов, предельно четко ощутил чье-то пристальное внимание. Обернувшись, увидел молодую деваху, лет семнадцати, приятной наружности, стоящую тут же на берегу. Она без всякого стеснения и с явным интересом рассматривала подробности моей анатомии. Я парень, конечно, без комплексов, но такой "потребительский" взгляд, от столь юной деревенской особы, меня здорово покоробил. Натянув одежду, быстренько ретировался, дабы не "нарваться" на выяснения с местными, на предмет: "Неча вам, городским, перед нашими девками голым задом сверкать!"
Общая побудка, крайняя (на несколько предстоящих недель) кормежка в цивильных условиях, перекличка и вереница биологов, антропологов, этнографов и просто увлеченных криптозоологией людей, с большими рюкзаками, двинулась прочь от человеческого жилья в дебри сибирской тайги. На мне кроме прочего еще болталась фото-видеоаппаратура, выданная под отчет, организаторами экспедиции - очень хороший цифровой Кенон, чуть похуже (запасной) Никон и полупрофессиональная видеокамера от Панасоник, к ним комплект объективов, сменных аккумуляторов, горсть карт памяти и зарядка на солнечных элементах. Очень приличный довесок к рюкзаку с палаткой, спальником и продуктами, но самое странное, что веса всего этого я почти не ощущал. Шагать было на удивление легко - лес, что подступал к самой тропе, словно бы невидимыми руками поддерживал меня, не давая оступиться, предохраняя от падения на коварном грунте, восполняя силы. Хотелось и моглось без устали идти туда, куда манила неведомая цель.
Я вырвался вперед, обогнав почти всех попутчиков, и пристроился позади наших проводников. Старший - Дмитрий Борисович, как называла его наше ученое руководство, или дядька Митяй, для всех прочих, - глянув на меня, косо ухмыльнулся, без слов дозволив идти подле. Страха во мне больше не было - это их земля, их вотчина - мы установили паритет, и я занял отведенное место, следом за вожаками.
Впрочем, кроме собственно Митяя, и встреченного накануне бугая Алексея, по прозвищу Лешак, из местных была еще та самая девица, что рассматривала меня у реки - Галина − дочь одного и двоюродная сестра другого. Как я выяснил впоследствии, вчерашняя школьница, исполняя обязанности стряпухи и судомойки из стратегических соображений - "Вона сколько профессоров институтских понаехало, авось протекцию окажут и девку в какой ВУЗ пристроить помогут!" и в достижении этой цели, Галка старательно мозолила глаза экспедиционному начальству.