И все же меня отчего-то интригует, как это прозвучит из уст нового руководителя. И я называюсь:
– Михайловна. Елизавета Михайловна.
– Вот так. – длинные пальцы Алексея Юрьевича отбивают короткую трель по дереву стола. – Еще раз благодарю, Елизавета Михайловна. Новость Вы принесли, действительно, радостную. Вашим коллегам наверняка очень повезло иметь такого гонца.
Он произносит это все так же сдержанно, но уже куда доброжелательнее и теплее, нежели в начале нашей беседы. И от этого тепла внутри разливается тихая, нежданная радость…
Радость эта становится настолько объемной, что я не сдерживаюсь и замечаю:
– Это мне просто везет на хорошие новости! Может, Вам еще что-нибудь рассказать?
– Пожалуй, можно.
Это согласие совершенно неожиданно для меня. Пока я перевариваю услышанное, Алексей Юрьевич возвращается к компьютеру и торопливо сворачивает-разворачивает программные вкладки:
– Может, хотя бы Вы мне подскажете, что делать с вашим сумасшедшим документооборотом?
– Смотря, что конкретно интересует.
– Честно? Все. Буквально, от начала и до конца. – пара щелчков мышью, и на весь монитор разворачивается окно знакомого программного обеспечения. – Но особенно – вот это. Автоматические процессы согласования.
Я с удовлетворением отмечаю про себя, что сильные мира сего тоже страдают от несовершенства организации рабочих процессов.
– Все, как с цепи сорвались. – продолжает руководитель. – Всем необходимо видеть распорядительную документацию по любому чиху. Еще вчера.
– Конец года, так что вполне объяснимо.
– Никогда не понимал, как работают в подобном бардаке. Сущая порнография.
Я прыскаю со смеху и замечаю тень раздражения на идеальном лице новичка. Чтобы не чувствовать себя еще большей дурой, чем выгляжу, наклоняюсь поближе к монитору и вглядываюсь в мелкие иконки:
– Кого Вам нужно поставить в цепочку на согласование?
– Проще сказать, кого ставить необязательно. Со мной сегодня общался… – Алексей Юрьевич шуршит сбоку какими-то бумагами. – Вячеслав Сергеевич… И еще, кажется, Андрей Геннадьевич, и… Черт, как же…
– Агриппина Павловна?
– Кажется…
– Она – руководитель юридической службы. – поясняю я. – Она согласует все, что проходит в системе.
Алексей Юрьевич кивает и отодвигается в сторону, давая мне больше пространства. До меня доходит, что дальше действовать предстоит самостоятельно, и осознание этого приносит с собой новую робость.
Мои пальцы захватывают мышь, которая еще хранит тепло его пальцев.
Щелкаю и впечатываю имя за именем, пытаясь думать о последовательности букв, а не о том, насколько приятно от него пахнет. Ненавязчиво, терпко, завораживающе…
Пока грузится очередное окно, бросаю осторожный взгляд на руководителя. Костюм дорогущий, такую хорошую ткань даже на ощупь пробовать не надо, чтобы восхититься. Руки выглядят ухоженными, холеными, в отличии от обгрызенных лап коллеги-Антона или пожелтевших от никотина лопат моего собственного начальника, Алексея Николаевича. На правом запястье я вижу часы, внушительные, стильные, наверняка также недешевые. Из-под металлического ремешка выглядывает тонкий золотой браслет…
– Сейчас начало седьмого, Елизавета Михайловна.
Он ловит меня с поличным. Смотрит мне прямо в глаза. Смотрит так, что мучительно хочется отвернуться.
Хочется – и не получается. Мне кажется, я начинаю краснеть.
– С-спасибо… - выдыхаю я.
– Не стоит благодарности. А вам от меня – уже третья.
Он подвигается обратно, посылает мне дежурную (такую невыносимо прохладную) полуулыбку и вновь ныряет в мир отчетности и больших трат. Вот теперь точно пора убираться…
– Тогда я пойду?
– Идите, конечно. Хорошего Вам вечера.
Я выхожу на ватных ногах и вызываю лифт с идиотской целью проехать аж целый один этаж. Плевать – идти по лестнице представляется чем-то немыслимым.