А я судорожно пытался понять, что за нахрен только что случился.
…Вывожу вектор полёта поражающих элементов…
И с этим вектором выходила совсем хрень: полсотни мятежников перенеслись на пол какого-то зала, где мы и оказались. И… их просто размазало в кровавую слизь направленным взрывом чего-то вроде мощной противопехотной мины. Причём именно направленной — поражающие элементы летели по горизонтали, то, что долетело до нас — остатки и рикошеты. Да и долетело бы всё — доспех бы выдержал. Но непонятно…
— Это я, — призналась Медея. — Объект оставался на месте мятежников, не захватывался телепортацией. Опасности нам я не почувствовала — тут предчувствие достаточно точное.
— Это…. — замычал стукнутый эскулап. — Ладно, я травмирован, и меня не кантовать, — с этими словами он плюхнулся в стороночке от кровавого месива и распростёрся на полу.
— Смешно, — оценил я. — Захват, Андрей, — на что раздались мученические стоны, но поднялся.
А пока происходило копошение, Мила, Деррга и Медея (которых почему-то так и хотелось назвать «девочки-связистки») создавали тактическую карту окружающего пространства. Магов близко не было, это Медея и Деррга сразу отметили. Ритуал порушило «подарочком» диверсантов, так что нам нужно было понять, где мы и что.
И через полминуты выходило так: мы в крупном здании, около полукилометра шириной. Орбитоскрёб, судя по всему, или близко к тому. До мага — больше километра, активности пока не проявляет.
— Активировал готовый ритуал, о нашем присутствии маг не знает.
— А бунтовщики — знают, — вклинилась Мила, подсвечивая уцелевшие сенсоры в зале и помечая расположение и спешащие к нам группы.
— Нахрен с ними воевать. Маг там, прорубаемся, — бегло прикинул я. — Кто подвернётся под руку — экстерминируем, — дополнил я.
После чего мы рванули «по диагонали», прорубаясь через стены и перекрытия здания. Кто-то встречался, но ни времени, ни желания разбираться не было. Ответный диверсионный рейд, помимо нашей цели. И через несколько минут мы пробились в помещение, забитое всяким магически-ритуальным барахлом. С магически-ритуальным колдуном — толстенной, под полторы сотни кило, задницей без признака мышц, валяющейся на летучем диване. Несколько конструктов-кристаллоидов кинулись на нас, но их встретили «в клинки» дабл-Р, плазменные лезвия прекрасно справлялись с этими мистическими проявлениями. Не «убивали» — потому что живы они не были. И даже не ломали — чтобы что-то сломать, надо, чтобы это что-то имело основопологающую структуру. Но расчленяли на отдельные булыжники, которые теряли в «массе удара» прямо пропорционально потере массы.
А мы с Андреем тем временемзаливали толстяка потоками парализующего излучения. С довольно скромным эффектом: груда жира вместо того, чтобы вырубиться, тряслась от напряжённого ЭМ-поля и ещё как-то мистически сцепилась с Медеей, потому что отклика от неё не было. И между ними возникло поле «аномальной топологии» по отчёту НСП. Данные, выдаваемые сенсорами доспехов, были откровенно бредовы, но чисто визуально — линзированный двусторонний конус, с пробегающими полупрозрачными волнами различных цветов. Дёргать в момент этого противостояния колдунью, или соваться в этот «конус» было откровенным идиотизмом. Ну а убивать мага мы так и так не собирались.
При этом, что-то то из потоков ионизированного излучения парализатора до толстяка долетало, да и, скорее всего, этот тип занервничал. Если судить по его обширным и демонстративно недееспособным телесам, он выходил не приспособлен к прямому противостоянию. Короче, на определенный момент полноценный луч парализатора до толстяка добрался, и он обмяк.
— Надо взять, — сообщила Медея. — Но — без толку, Керг, — призналась она.
— Он жив…
— Он мёртв, Андрей. Тело функционирует, но мозг пуст. Душа мертва. Более того, на него наложено заклинание мёртвой руки — я его сейчас блокирую. Плазменный взрыв, довольно высокой мощности… Что эти твари творят⁈ — рявкнула она, но через секунду успокоилась. — Надо взять его тело. Эти уроды не поймут, что мы… я облажалась. Занервничают.
— Имеет смысл, — высказалась Колючка. — Хотя…