Ксюха сидела на диване, поджав под себя ноги, и пялилась на электрика. Не обращая на нее внимания, тот склонился над монитором.
— Работает, — заметил он, когда Андрей вошел. — Эта... а тут что? — он ткнул ключом в системный блок.
— Слушайте, что вы вообще делаете... — начал Андрей, но умолк, когда электрик поднял руку, призывая к молчании. Несколько секунд он стоял, прислушиваясь к чему-то, затем упал на четвереньки и прижался ухом к системной блоку.
Андрей перевел растерянный взгляд с него на Ксюху — и увидел, что там манит его к себе.
— Кто это? — прошептала она, когда Андрей склонился над диваном. — Кто он такой?
— Говорит, электрик.
— Кто-кто? А почему у него разводной ключ? С ними сантехники ходят.
Эта мысль как-то не пришла Андрею в голову, теперь же он удивился еще больше: и вправду, при чем тут ключ?
Они с Ксюхой вытаращились на широкоплечего высокого мужика, который непонятно за каким чертом торчал на четвереньках перед системным блоком, приложив к нему ухо.
— Жужжит! — ночной гость вскочил, озираясь с непонятным выражением. — Там жужжит! Это что значит?
— Значит, работает — пояснил Андрей.
— А? — электрик поднял ключ и словно в недоумении постучал им себя по темечку. Раздался такой звук, будто чем-то железным стукнули по чему-то деревянному. — До сих пор работает?
Он размахнулся и саданул ключом по корпусу.
Если бы Андрей успел задуматься, действовал бы иначе, а так, испугавшись за двухсотдолларовую видеокарту, дорогой процессор и винчестер на сто двадцать гигабайт, он прыгнул к нагнувшемуся над системным блоком электрику, ухватил его за плечо и сильно дернул. При этом рукав задрался, из-под манжета стал виден плеер.
Gors... Gorbs... Girbs...
Гость подскочил, отбросил Андрея к дивану и развернулся, упустив ключ на пол.
— Выключи! — прохрипел гость, хватаясь за ворот комбинезона и раздирая его на груди. — Выключи это!!!
Материя разорвалась бесшумно и как-то очень уж легко, распалась от горла до пупа. Ксюха завизжала. Андрей выпучил глаза на грудь, поросшую волосами еще более густо, чем лицо — словно шерсть животного, черная и кучерявая. Мужик схватил ключ, замахиваясь, шагнул к дивану, и Андрей рефлекторно поднял руку, пытаясь защититься. Ладонь чуть ли не уперлась в лоб электрика, браслет плеера оказался прямо перед его глазами.
Garbus... Girbus... Grobus...
Электрик заорал, схватил Андрея за шиворот и швырнул через всю комнату так, что хозяин свалился лицом вниз. При этом он ударился затылком о стену, после чего в голове помутилось — визг Ксюши теперь доносился словно из глубины гулкого колодца.
Он приподнялся, упираясь ладонями в пол. Пальцы нащупали что-то выпуклое и твердое. Нет, это не крик доносится из колодца, это Андрей очутился в колодце, темном и глубоком, а все остальное — далеко-далеко. От удара головой зрачки съехались к переносице, перспектива искривилась; озаренная лишь светом монитора комната приобрела гротескные уродливые очертания. Будто в подзорную трубу, Андрей видел далеко впереди — и в тоже время прямо перед собой — выпуклую, искаженную фигуру электрика, диван и Ксюху на нем. Все это находилось в круге тусклого света, окруженного темнотой. Он прижал ладонь ко лбу, одновременно поднимая предмет, который нащупал на полу. Лицо электрика придвинулось, увеличилось, потеряло пропорции, будто Андрей смотрел сквозь лупу: нос стал огромным, на жирной коже проступили поры-кратеры, а волоски в ноздрях обернулись черными кустами; лоб, скулы и подбородок вытянулись назад и уменьшилось. Нос еще приблизился, ноздри превратились в темные колодцы, ведущие в преисподнюю. Откуда-то издалека доносились вопли Ксюхи, но совсем приглушенные. Андрей взмахнул рукой, пытаясь отодвинуть от себя страшного электрика. Раздался глухой стук, и его сильно толкнули в грудь.
Когда поезд пересек реку и втянулся в туннель, свет мигнул и погас. Но лампы на стенах рассеяли почти полную тьму, воцарившуюся в вагоне.
Поезд был последним на этой ветке. За двадцать минут до часа ночи тишина воцарилась на всем протяжении городского метрополитена, смолкло гулкое эхо, целый день звучащее под сводами станций, и дежурные начали отключать эскалаторы.
Опанас Манкевич, молодой человек двадцати трех лет от роду, сирота, холост, метр шестьдесят девять, шестьдесят семь килограмм, шатен, системщик южного филиала финансовой группы «Руссовирт», ехал в последнем вагоне.
С моста, на котором находилась станция «Речная», поезд сразу же нырнул в туннель — и тогда свет погас. Сквозь свое отражение в черном стекле пассажир глядел на близкие, смазанные скоростью стены.