Запнувшись, Квас продолжал:
— Поставь в комнате отдыха. И сам подожди, пожалуйста, не уходи. Должен появиться тот... тот пожилой мужчина, с которым ты меня видел. Седой. Отдашь ему. И, если он что-то захочет — помоги.
— Хорошо, — откликнулся Васянин, хмурясь. — Передавай привет Илоне.
— Да, Петя... — добавил Квас, и тут звук барабанов вновь усилился. — Арсений, он слегка... обкурился. Понимаешь? Странный стал, не обращай внима...
Его прервал новый голос, на этот раз женский, очень высокий и надрывный. Он сказал:
— Этот мужик Шанго такой мускулистый — настоящий громила. А Ошоси достает свои стрелы...
Васянин, будучи человеком серьезным и деловым, но несколько пугливым, поспешно отключился. Оглядевшись, прислушался к звону бокалов, который все еще доносился со второго этажа — средний административный состав офисного коллектива продолжал праздновать. По углам холла, освещенного круглыми белыми светильниками, сейчас горевшими вполсилы, залегли глубокие тени.
Сунув трубку в карман, он взялся было за коробку, но тут дверь распахнулась и в холл вошел тот самый седой старик, которому Квас приказал помогать.
Петя Васянин не то чтобы шарахнулся от него, но на всякий случай отступил к дальней стене. Облезлый ватник незнакомца потемнел, с бахромы обгоревших клочьев капала вода, волосы намокли.
— Ты кто? — спросил он. — Петя? Петечка? А я — Метатрон. Достал?
Выхватив из рук Васянина коробку, старик раскрыл ее, внимательно оглядел содержимое и сунул обратно Петру Ильичу.
— Знаешь, как проехать к этому вашему новому вычислительному центру? — спросил он.
— Конечно, — ответил Петя почему-то шепотом.
— Тогда поехали. В нашей тачке бензин почти закончился. Поедем в твоей. Водила у тебя есть, конечно?
Не дожидаясь ответа, Метатрон развернулся и вышел. Петя, крайне раздосадованный своим испугом — и одновременно испугавшийся еще больше — потопал за ним.
Перед входом стояла служебная «тайота» Васянина, рядом водитель Толик курил, выпуская дым сквозь черные усы.
— А теперь куда? — спросил он недовольно.
— Едем в Коцюбы, — скомандовал Метатрон и распахнул заднюю дверцу. — Болван, чеши сюда...
Петр Ильич и Толик обернулись, услышав тяжелые шаги. Из темноты выступила высокая плотная фигура и, двигаясь как-то странно, словно марионетка, подвешенная на невидимых нитях, стала неловко залазить в машину.
— Мать вашу, это кто такой? — прошептал Толик, оторопело выплевывая сигарету. — Петр Ильич, это Арсений, что ли?
— Едем, — ответил Васянин. Арсений громко и монотонно хлопал задней дверцей.
В машине Толик сказал:
— Дома на холодильнике потренируйся... — перегнувшись назад, он отодвинул в сторону коврик, угол которого мешал дверце закрыться. Арсений, не обращая на него внимания, хлопнул с такой силой, что замок жалобно треснул.
— Ты, на фиг, двинулся совсем? — обозлился водитель, поворачиваясь, но прикусил язык и повернул ключ зажигания, встретившись взглядом с неживыми блестящими глазами.
Петр Ильич, пристроив коробку под ногами, тоже оглянулся. Метатрон глядел в окно, Арсений сидел с выпрямленной спиной, положив большие руки на колени. Пахло гарью, тухлой водой и потом. Васянин поспешно отвернулся, и машина поехала.
— Музыку послушаем? — спросил Толик, выруливая с окружной на дорогу, ведущую к Коцюбам. Здесь фонари не горели, лучи фар выхватывали из темноты стволы деревьев и отблескивающие люминофором знаки. Впереди был крутой поворот, дальше дорога становилась извилистой. Не дождавшись ответа, водитель нажал кнопку, и ритмичное цоканье электроударника вместе с у-уканьем синтезатора наполнили кабину. Женский голос замурлыкал «Я — твой котенок, твой ласковый котик...»
Петя Васянин, человек осторожный, так и не задал старику ни одного вопроса. Приедем на место — там все станет ясно, — решил он. Ощущая что-то мерзкое, опасное, омертвевшее, находившееся за спиной, он ни разу не рискнул обернуться.
Что-то новое вплелось в мурлыканье певички, которая, пискнув напоследок, смолкла. Шелест дождя, плеск волн, тявканье и завывание... Из динамика раздался рокочущий, наполненный азартом погони и предвкушением крови голос:
— Ошоси на тропе войны!
Загрохотали барабаны. Фары высветили изгибающуюся стену деревьев и крутой поворот.
Позади Васянина грузно заворочался Метатрон. Что-то с хрустальным звоном прилипло к лобовому стеклу и расплылось по нему полупрозрачной амальгамной лужицей. Сквозь нее проступали искаженные серебристые очертания дороги и деревьев по краям.