— Ладно, только ради Дарьи Андреевны переношу вам сдачу.
— Спасибо, Платон Станиславович! Всегда знал, что вы — душевный человек! — перебил Ершова Павел.
— Я не договорил — жду ваши записи сразу после обеда!
— И на том спасибо! — поблагодарил несколько разочарованный Великопольский.
Потом он подошел к Дарье, которая все еще не могла прийти в себя после пережитого. Действие адреналина закончилось, и она только теперь осознала всю серьезность ситуации.
— Помни мою доброту! — ухмыльнулся Павел.
— Ты о чем? — удивилась она, не слышавшая его «торги» с Станиславовичем.
- Я — о работе, на которую ты откровенно забила в последнее время! О выпуске! «Экстемальное шоу» называется! Помнишь такое еще?
— Слышь ты, работничек, шел бы ты… писать!
— Для нее старался, а она еще и хамит!
— Ага, считай, поверила в твою искреннюю заботу! Ты же для себя старался! Хотел оттянуть момент позора? Но это тебе не поможет!
— А ты за меня не волнуйся!
— И в мыслях не было!
Великопольский хмыкнул и удалился.
Все волнения улеглись, народ тихонько сидел на поляне, каждый занимался своим делом.
Майя заговорщически кивнула Фиме «пора», пора приводить в действие их план. Он встал, подошёл к Дарье сзади и поцеловал в шею. Она вздрогнула, улыбнулась.
— Фима?
Он обнял её за талию, демонстративно на глазах у всех и стал целовать.
— Фим, ты чего?
— Ничего, целую жену, — отвечал он, в перерывах между поцелуями.
— Мы не одни, — Дарья чувствовала себя неловко, на них начинали обращать внимание.
— Тогда нужно уединиться, — Фима взял её за руку и повёл в заросли.
— Подожди, ты что? — Дарья была совершенно озадачена таким его поведением. Она видела, что все на них смотрят, она знала, что смотрит и он. И чувствовала себя как на раскалённой сковородке. Но, ни вырваться, ни прекратить это, не могла.
— У нас вообще-то медовый месяц, — гнул своё Фима.
Уже уходя с поляны, он взглянул на Майю. Она одобрительно улыбнулась, а видя искажённое от ревности и злости лицо Никитина, поняла, что они всё правильно придумали.
Майя присела к Ростиславу и, как ни в чём не бывало, спросила:
— Хочу пойти искупнуться, не составишь мне компанию?
— Что? — Ростислав, из-за переполнявших его чувств, не сразу её услышал.
Майе пришлось повторить.
— Да, — сказал он со злостью. — Сейчас действительно лучше освежиться.
Они отправились к океану.
Майя надела по такому случаю свой самый соблазнительный купальник. У океана медленно сняла футболку, с чувством, с толком, с расстановкой шорты и обернулась, убедится в произведённом на него эффекте. Каково же было её разочарование, когда Никитин, быстро раздевшись, с разбегу, нырнул в океан. Даже не глянув в её сторону.
Она разозлилась: «Ну, нет, я так просто не сдамся!». Вошла в воду и поплыла за ним.
Фима нашёл укромное местечко, остановился и стал покрывать лицо и шею Дарья поцелуями, на ходу раздевая.
«Только не это!» — подумала Дарья. Она лихорадочно искала повод остановить его.
— «Я не могу!» — кричало всё внутри. Но здравый рассудок спокойно отвечал: «Ты — жена!»
— Фим, Фима, погоди, — она пыталась его остановить. — Ты странно себя ведёшь.
— Что странного в том, что я хочу заняться сексом с любимой женой?
— Ничего странного…
— Вот, — и он вновь принялся её целовать.
— Фим, подожди…А о чём вы говорили с Никитиным в пещере? — это первое, что пришло ей в голову. И таки произвело эффект. Фима остановился, серьёзно на неё посмотрел.
— С Никитиным? — спросил с укоризненным выражением лица.
— Да, — она сделала вид, что не заметила укора. — Вы ведь так долго были там вдвоём. Вы же о чём-то говорили?
— Говорили. Мы говорили о тебе. У нас одна общая тема, — ответил он с досадой.
— И что вы обо мне говорили?
— Что говорили? Ну…Я ему объяснил, что ты счастлива со мной и у него нет никаких шансов.
— Да?
— Да! А ты думаешь иначе?
— Почему я должна думать иначе?
— Я это у тебя хотел спросить.
Она промолчала, опустив глаза.
- Знаешь, мне этого Никитина так хочется отметелить! — сказал он со злостью.
— Не советую тебе с ним связываться, — ответила Дарья
- Думаешь, я с ним не справлюсь?
— Фим, не забывай, что он с детства занимался борьбой.
— Я тоже занимался!
Дарья улыбнулась.
— Это не одно и то же.