Поэтому в своем письме к малоинцам Генрих IV называл их «ходатаями самого законного, честного и безупречного мореходства, которого только можно пожелать», и лично заступался за них перед Елизаветой, королевой Англии, пытаясь оградить их от разбоя английских пиратов.
Не надо путать корсаров с пиратами.
Сен-Мало уже был владыкой морей, когда начался XVII век.
В 1601 году два его корабля, «Полумесяц» и «Ворон», обогнули мыс Доброй Надежды, направляясь в Восточную Индию.
В 1603 году три других его корабля отправились в плавание, «дабы вести торговлю и разведывать земли Канады и сопредельных стран».
В 1607 году граф де Шуази, племянник герцога де Монморанси, получивший задание совершить кругосветное путешествие с флотом, который включал пять кораблей — «Архангел», «Шуази», «Страсть», «Дух» и «Ангел», — набрал экипажи в Сен-Мало, считая малоинцев лучшими моряками, каких только можно отыскать в Европе.
Едва только убийство Генриха IV привело Людовика XIII на трон, как он поспешил подтвердить малоинцам все привилегии, пожалованные им его отцом, и приказал вооружить два своих корабля, чтобы оберегать команды малоинских судов, которые вели рыбную ловлю у берегов Новой Земли.
К тем же верным малоинцам обратился Ришелье, решив начать осаду Ла-Рошели, которая подпитывала и поддерживала гугенотов; ему нужны были военно-морские силы, способные потягаться с флотом Бекингема. В распоряжении Ришелье было всего лишь тридцать четыре корабля; малоинцы привели ему еще двадцать два. Население в восемь тысяч человек, небольшой город, небольшой порт сделали тогда почти столько же, сколько вся остальная Франция. В итоге порт Сен-Мало был наделен правом вершить морской суд; что же касается понесенных расходов, равно как и пролитой крови, то малоинцы простили их королю.
Ришелье умер. Его сменил Мазарини.
В 1649 году правительство сажало на корабли Сен-Мало, шедшие в Канаду, великое множество уличных девок, дабы населить новую колонию; по прибытии каждая из них находила себе супруга, и через две недели после приезда ни одна не оставалась незамужней; каждая приносила в приданое своему мужу быка и корову, домашнего кабана и свинью, петуха и курицу, два бочонка солонины, кое-какое оружие и одиннадцать экю.
Доблесть моряков из Сен-Мало была столь известна, что флагманские корабли имели обыкновение набирать экипажи из малоинцев. Людовик XIV возвел это обыкновение в закон.
Флот Сен-Мало состоял тогда из ста пятидесяти кораблей: шестьдесят — водоизмещением менее ста тонн и девяносто — от ста тонн до четырехсот.
Именно в это время начинают прокладывать путь к славе великие моряки. В анналы Сен-Мало, относящиеся к годам с 1672-го по 1700-й, надлежит вписать некогда столь прославленные, а ныне столь безвестные имена таких людей, как Эрве Дюфрен, сьер де Содре; Ле Фер, сьер де Ла Бельер; Гуэн де Бошен, первый из малоинцев, обогнувший мыс Горн; Ален Поре; Легу, сьер де Ла Фонтен; Луи Поль Даникан, сьер де Ла Сите; Жозеф Даникан; Атанас Ле Жолиф; Пепен де Бель-Иль; Франсуа Фоссарт; Ла-Виль-о-Гламац; Тома де Миньяк, Этьенн Пьенуар; Жозеф Граве; Жак Боше; Жосслен Гарден; Ноэль дез Антон; Никола Жеральден; Никола Арсон; Дюге-Труэн. Многие из этих звезд потухли или поблекли, но осталась одна, сияющая, словно Юпитер: Дюге-Труэн.
В 1704 году, во время войны за Испанское наследство, столь губительной для Франции, Сен-Мало захватил восемьдесят одно вражеское судно, продажа которых принесла два миллиона четыреста двадцать две тысячи шестьсот пятьдесят ливров и два денье. Малоинцы открывают торговлю с Моккой, основывают фактории в Сурате, Калькутте и Пондишери, захватывают Рио-де-Жанейро, овладевают островом Маврикий, который получает название Иль-де-Франс; расширяют город, окружают его крепостной стеной, а после смерти Дюге-Труэна выдвигают на сцену равносильную ему замену, Маэ де Ла Бурдонне, который управляет островами Иль-де-Франс и Бурбон и возмещает потери, понесенные нами в Азии.
За время роковых войн царствования Людовика XV, войн, завершившихся постыдным мирным договором 1763 года, Сен-Мало потерпел огромный ущерб. Несмотря на надежды, которые принесло с собой начало царствования Людовика XVI, морская торговля города постоянно снижалась и полностью сошла на нет в революционной буре 1794–1795 годов, когда у него осталось только два или три каботажных судна и не было ни одного корсарского корабля.