Надо хотя бы коротко рассказать об эфиопской трапезе. Простой люд, труженики, трапезничают не спеша, с чувством: кто знает цену труду, тот знает цену и пище. Это относится главным образом к селянам. Рабочие и клерки не могут позволить себе особенно прохлаждаться за столом — станки и арифмометры отпускают их ненадолго. Перед едой обязательно моют руки, сначала старшие, потом народ помоложе; если в доме священник — первый кувшин с водой ему. Омовение обычно совершается и после трапезы, но не всеми — некоторые верят в примету, что с остатками пищи можно смыть и богатство. Поскольку, однако, богатством похвастаться могут немногие, то примета эта не особенно популярна. За едой не рекомендуется беседовать на темы, не связанные с обедом. Вообще трапеза — очень важный элемент быта, тем более что в крестьянскую страду обычно приходится питаться лишь дважды — на заре и после заката. В Годжаме говорят: «Обед поважнее негуса».
УПРАВЛЯЮЩИЙ БАНКОВСКИМ ФИЛИАЛОМ
…На плетеных креслах в просторном холле — итальянские и американские журналы полугодовой давности. Свет горит только над нашим столиком — директор гостиницы синьор Страдзо экономит и на электричестве. Отель «Итеге Менен», построенный на денежки Марио Буска, почти пустует. Из 50 номеров два-три занимают редкие туристы или командировочные вроде нас; две комнаты заняты постоянными жильцами: глухим итальянцем-автомехаником и старушкой немкой из Западной Германии. Неприятная, гулкая, почти осязаемая тишина — вот постоянная хозяйка красивого двухэтажного отеля.
Гостиница, вернее ее парадный холл, оживает по пятницам. Пятничный вечер — традиционный сбор местного «высшего общества»: Страдзо, старуха из ФРГ, индиец — хозяин автомастерской с женой, две американки, медсестры из «Корпуса мира», эфиоп-управляющий местного филиала госбанка и двое-трое его приятелей. Иногда «высшее общество» разрешает посидеть в холле автомеханику, если он не очень «под мухой». Впрочем, глухота лишает его всякого желания участвовать в салонных разговорах — он быстро засыпает и просыпается только тогда, когда мужчины тащат его в покерную поиграть в карты. Автомеханик сонно ковыляет к зеленому сукну, не забыв прихватить свою долю виски со льдом.
Я уже в разной степени знаком с большинством участников пятничных встреч. Поэтому я позволю себе представить наших гондарских знакомых из провинциального «высшего общества».
Ато Микаэль Кедане, управляющий гондарским филиалом госбанка, — высокий, толстоватый, очень смуглый человек с неизменной полуулыбкой на полных губах.
Он гураге, но, как многие гураге-христиане, считает себя амхара. Отец его, важный столичный чиновник, дал ему возможность получить наилучшее в Эфиопии образование: Ато Кедане окончил Университетский колледж в Аддис-Абебе. Неплохо говорит по-английски и итальянски. Он мог бы остаться служить в столице, но (дойдя до этого места в своей автобиографии, управляющий звонко щелкает украшенными перстнями пальцами):
— У нас говорят: «Если ты не построил хижины, зачем тебе крыша?» Стены надо возводить в провинции, а крышу — в столице.
Он относится к нам очень хорошо, хотя мы мелкие клиенты филиала банка. Основная клиентура — торговцы-арабы. Наиболее предприимчивые из них устраивают прямо в просторном банковском зале выставки своих товаров. Здесь же, в храме финансов, заключаются крупные по местным масштабам оптовые коммерческие сделки. Банковские клерки с блестящими от коровьего масла шевелюрами, с чисто выбритыми подбородками, уткнутыми в накрахмаленные воротнички, резко выделяются на фоне гудящей разношерстной толпы посетителей. Впрочем, часто здесь никого не бывает, и тогда шаги редких клиентов гулко раздаются под сводами высокого кассового зала. За спинами старательных, лощеных клерков прохаживается Ато Кедане со своей неизменной полуулыбкой на полных губах.
Б одну из поездок в Гондар мы допустили большую оплошность — забыли предварительно заглянуть в эфиопский календарь, в котором каждая третья дата — религиозный, реже мирской, праздник. Правда, государственные учреждения закрываются только по самым главным праздникам, и… словом, мы приехали в Гондар в один из главных праздников.
Банк закрыт. Часовые не подпускают нас даже к дверям. От нашего юного друга Брахане, 16-летнего наследника владельца магазина, где мы обычно закупаем продовольствие, узнаем, что управляющий живет на втором этаже здания банка.