В его небольшом аддис-абебском доме хозяйство возложено на трех-четырех деревенских парней из подвластных его отцу селений. Жена при гостях почти не показывается — это тоже от старой Эфиопии.
Во всем остальном Цегайе Беляйне — капиталист. Крепит и множит свои связи в деловой Аддис-Аоебе, пробивает брешь в плотной паутине конкурентов-иностранцев, «завязывает узелки» даже за пределами страны. Постепенно он становится довольно известной фигурой в эфиопском мире частного капитала. Он, например, отлично усвоил некоторые коммерческие приемы личного обогащения, которые на Западе давно уже не в диковинку. Как-то приглянулся ему новенький темносерый «фиат», и… через две-три недели старый черный «форд» летит в пропасть где-то на горной дороге между Асмарой и Дессие. Получив страховую сумму, Ато Цегайе приобретает машину; вместо восьми тысяч долларов она обошлась в три.
Ато Цегайе Беляйне совершенно свободно владеет итальянским и хуже английским; немного освоил русский, особенно числительные. Во время беседы он слегка напрягается, иногда переспрашивает. Этикет и общие фразы Ато Цегайе поручает своим помощникам, а сам во время беседы напряженно, безостановочно решает в уме оперативные финансовые проблемы. Лишь изредка у него подрагивают брови: когда он слышит какую-нибудь интересную для себя цифру.
За два года я только один раз увидел в его руках книгу не считая, разумеется, книг конторских, и это была… «Империализм, как высшая стадия капитализма» на английском языке! Подрядчик был несколько смущен:
— Эта книга про Европу и Америку. В Африке другие законы. Кроме того, не все понятно здесь таким маленьким людям, как я.
Но мне показалось, что он все-таки понял кое-что из этой бог весть как попавшей к нему книги.
А ДО СТРОЙКИ ЧЕТЫРЕ ШАГА
У Ато Цегайе Беляйне помимо клерков-эфиопов работают по контракту и иностранцы: единственный (и тем не менее называемый почему-то главным) инженер — грек, субподрядчики — греки и итальянцы.
Но школа растет, хорошеет и «набирает соки», конечно, не только и не столько усилиями иностранной «технической прослойки». Ее поднимают на своих плечах эфиопы-мастеровые — бетонщики, арматурщики, металлисты, плотники, отделочники, сотни простых разнорабочих, многие из которых до сих пор держали в руках только пастуший бич да серп.
…Приятно попробовать на ощупь цементный раствор, узнать, как щекочет ноздри запах горячего битума, пройтись по упругим эвкалиптовым лесам. Кстати, на этих лесах в дожди появляются… зеленые веточки с маленькими крепкими листочками. Вот уж поистине благодатная земля, воткнешь палку — вырастет куст!
Стройка в полном разгаре. Сейчас, в период дождей, после посевных работ сюда пришло много бахардарцев и крестьян окрестных деревень. На строительстве в эти дни работает около 400 отходников, не считая кадровых строителей-мастеровых.
…Сейчас 12 часов — начало обеденного перерыва. Самый солнцепек. Столичные мастеровые, рабочие из Гондара и дальних деревень бегут в ближайшие харчевни, цегайевские конторщики и надсмотрщики — в лучшую из них — «Иден». Местные располагаются прямо в поле, на обочине «Дороги тысяч ног». Бахардарцам приносят обеды жены и дети. В глиняных и металлических мисочках блины — инжира, прикрытые широкими листьями какого-то растения вроде нашего лопуха; в мисочке поменьше — перцовый соус «вот». Пока мужья, отцы и братья насыщаются, детишки и женщины робко подходят к невысокой металлической школьной ограде, с изумлением разглядывая удивительный мир бетона, стекла и металла.
Рабочие-холостяки и отходники из дальних деревень, наскоро справившись с нехитрой трапезой, бегут к озеру освежиться и простирнуться. У нас на стройке рабочие из разных районов страны, разных национальностей, в основном амхара и тиграи, и разного вероисповедания. Последнее различие можно определить только в дни больших христианских праздников. Недавно, например, был день успенья — рабочие-христиане бездельничали, а мусульмане работали. Впрочем, последних не так уж много.
В тесной конторке нашего подрядчика мимо бухгалтера Униту Богале цепочкой проходят рабочие. Сегодня день получки. В последней графе толстой книги — отпечатки пальцев. Расписываться умеют только квалифицированные рабочие-мастера. Рабочий день — 10 часов. Заработок рабочего — 25–35 долларов в месяц; мастеровые эфиопы получают в три-четыре раза больше, а итальянцы (каменщик и садовод) и плотник-грек — по 400–600 долларов. Жалованье же главного инженера Антониса Ванжелатоса почти в 100 раз больше заработка чернорабочего.