— А вам какая разница, что со мной будет?
— Никакой, — пожал плечами эквейт. — Просто любопытно.
— И что теперь? Отправите меня в тюрьму?
— Зачем?
— Я же пособница Альянса, шпионка. Диверсант в тылу врага.
— Вы?… Нет, не думаю. Действуете слишком топорно. Надо сказать, Натали была более продуманной и изощрённой. Правда, это ей в своё время не очень помогло. Но в этом нет её вины.
Вроде бы надо вздохнуть с облегчением, но стало как-то обидно.
— Хотя…, - зыркнул так, что у меня опять дыхание спёрло. — Может именно в своём показном непрофессионализме и неведении, вы будете более опасным противником, нежели ваша родственница?
Я обалдела.
— Вы — параноик! Лечиться не пробовали?
Он продолжал сканировать меня взглядом, но вмешательства в сознание не допускал.
В этот момент меня неожиданно и посетила мысль совсем иного рода.
— Натали? Вы зовёте мою бабку по имени? Вы что?… Были близко знакомы?
— Смотря что вы имеете в виду под словом «близко», мисс Бишоп, — эквейт встал и подошёл к кровати, где по-прежнему безмятежно спала Паола.
Вот чёрт, я же про неё совсем забыла.
— Я вызвал слуг, они отнесут девушку в её комнату. Вам тоже стоит вернуться в свои покои… Мы же не хотим лишних сплетен и домыслов? — продолжил Князь.
Ещё как не хотим.
Хорошо хоть настойка подействовала, и я могу самостоятельно двигаться.
— Всего доброго, Князь! — а сама мысленно посылала его в Чёрную дыру.
— И ещё, мисс Бишоп, — его голос остановил меня у самых дверей. Я уже успела схватиться за дверную ручку. — На вашем месте я бы всё-таки снял блок. Вы ещё молодая, у вас вся жизнь впереди. Не стоит всё это хоронить только из-за страха стать другой.
— Что вы знаете о моих страхах? — не оборачиваясь, спросила я.
— Может, больше, чем вы сами. Спокойной ночи, мисс Бишоп.
Вернувшись в свою комнату, я долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок, и пытаясь понять, что же означает последняя фраза Князя. А когда, наконец, под утро задремала, мне снились странные и непонятные сны, эпизодами накладываясь друг на друга. Образы эквейтов, совершенно незнакомые мне, разного пола, возраста и социального статуса. Они молча кружили вокруг меня, словно стражи. И эта их молчаливая вахта отчего-то заставляла ещё больше нервничать. Кто они? Что им нужно от меня?
А потом был странный грот, который освещали самые настоящие факелы и красивый бассейн. Я присела на краю и осторожно коснулась рукой воды… мягкая и такая тёплая. Она словно манила меня к себе.
Новый виток и я в Храме. Стою у статуи Богини и не могу отвести взгляда от её совершенного лица. Трудно сказать, сколько я так простояла, время во сне бесконечно и неопределённо, но внезапно чьё-то присутствие заставило меня резко обернуться… Князь! Безмолвно стоит у колонны и внимательно меня разглядывает. Что-то странное было в его взгляде, непонятное. Но не успела понять, что, когда меня выдернули из сна глухим стуком в дверь.
Глава Шестая. Поклонники
Истинная женщина не волнуется — волнует.
Марлен Дитрих
Ещё не успев до конца проснуться, я грешным делом подумала, что это опять Князь буянит. И у него, вдруг, хобби новое появилось — ходить ко мне в гости в любое время суток и ломиться в дверь. Но стук был иной, тихий и, я бы даже сказала, неуверенный. Быстро поднявшись с постели, накинула халат, и поплелась открывать, уже приблизительно догадываясь, кто навестил меня с утра пораньше.
И не надо быть прорицательницей. На пороге стояла худенькая, заплаканная девочка, трясущаяся от страха перед неминуемым наказанием. А я мысленно, даже похвалила её за решимость и такое завидное присутствие духа. Молодец, не стала дожидаться, когда я вызову её к себе, а пришла сама. А на такой поступок не у каждой тринадцатилетней девочки хватит смелости.
— Доброе утро, Паола, заходи, пожалуйста.
— Доброе утро, мисс Бишоп.
Как только она вошла внутрь, я захлопнула за ней дверь и закрыла её на замок. Мало ли ещё какие гости решат ко мне заглянуть, а постучаться забудут.
— Присаживайся, Паола. Я сейчас переоденусь и приду.
— Да, мисс Бишоп, — села на самый краешек стула, сцепив руки в замок и опустив голову.
Может, стоит сразу сказать ей, что высылать домой её никто не собирается? Переживает же ребёнок. Но нет, читать нравоучения — процесс долгий и трудный, требующий железных нервов и минимум жалости к провинившемуся. Пусть девочка ещё чуть-чуть посидит и до конца осознает всю недопустимость своих действий. Так сказать, проникнется осознанием ночного инцидента.