Пару раз звонил Александр, спрашивал о самочувствии и о том, не передумала ли я с ним встретиться. Увы, порадовать парня мне было нечем, лазоревая метка всё еще оставалась на мне.
Штиль, царивший в моей жизни последние несколько дней, разморил меня, и я оказалась не готовой к ветру перемен, который налетел на меня нежданно-негаданно.
Обычный вечер, я как всегда допоздна задержалась на работе, просматривая отчёты. Спохватилась только в десятом часу вечера. Взглянув на часы, охнула и начала сворачивать свою бурную деятельность.
В коридоре было пустынно и очень тихо. Я быстро закрыла дверь, приложив руку к сенсору и прижав к груди папку, отправилась прямо в комнату. Стук каблуков гулким эхом отражался от стен, нагнетая обстановку.
«Как в старых фильмах ужасов, того и гляди какие-нибудь инопланетные монстрики из-за угла выползут, чтобы сожрать мой мозг… или сердце», — подумалось мне вдруг, и я криво усмехнулась, совершенно утратив настороженность.
Завеса была сильна, но даже она не могла справиться с той волной, что неожиданно хлынула на меня, ослепляя и погружая в водоворот чужих эмоций.
Ненависть.
Лютая, страшная и чёрная. Идущая из самого сердца.
Ненавижу. Как я её ненавижу!!!! Явилась и считает себя королевой. Мерзкая старуха!
Опираясь руками стену, я попыталась восстановить дыхание и избавиться от этой ярости, выплеснутой практически в истерическом пароксизме.
Господи, как же отвратительны были эти эмоции. Словно мутная, противная слизь, что шла из самого чёрного сердца. Мерзкая, злобная и жуткая в своей бескомпромиссности и агрессивности. Мне жутко хотелось смыть с себя всё это, принять ванну или душ, да хоть снова нырнуть в Священное озеро, лишь бы стереть с себя этот негатив.
Завесу удалось восстановить. Она даже не была пробита, просто эти эмоции были настолько яркими, что прошли, словно сквозь неё. Да, на отрицательные я как-то не настроилась, вот и поплатилась.
Тело покрылось испариной, и меня даже слегка замутило. Но я не задумывалась о том, на кого была направлена эта ненависть, и кто автор этой сдерживаемой злобы. И это была моя вторая ошибка.
Прийти в себя до конца я так и не успела, мне просто не дали этого сделать. Что-то тяжелое с размаху ударило по затылку, и я провалилась в темноту.
Сознание возвращалось медленно, скачками и урывками. Я совершенно не понимала, где сон, а где явь и потому уже перестала пытаться разграничить их.
И опять был вертолёт, или качели.
Большие такие, старинные. На них становишься ногами, держишься за канаты и принимаешься раскачиваться. Вверх-вниз… вверх-вниз… К облакам, яркому солнышку… а потом снова на землю, где зелёная травка и яркие душистые цветы. И так до бесконечности… ветер в лицо, что развивает волосы и они падают, застилая глаза… как давно я не каталась на качелях.
— Будут тебе качели, только открой рот, — произнёс мужской голос ниоткуда.
Нет, не хочу мужчин в своём сне. Мужчины — это такая проблема.
— Большая, — согласился кто-то. — Но лекарство выпить надо.
Разве я болею, мне же так хорошо. Я свободна, как никогда до этого.
— Конечно, хорошо, но будет ещё лучше.
Лучше? Как лучше?
— Намного лучше. Ну же, не упрямься, открой рот.
Рот? Разве можно качаться на качелях с открытым ртом? А вдруг кто-нибудь залетит… Брррр.
Рассмеялся. И этот бархатный тихий смех, словно мягкой волной прошёлся по моей коже и проник вглубь сердца, согревая его.
Возбуждающе приятный голос и такой добродушно-гортанный смех…
— Спасибо… жаль, что ты ничего не вспомнишь этого утром. Но я обязательно запомню… Эли…
И в следующее мгновение я ощутила, как пахнущая какими-то незнакомыми травами, жидкость попала мне в рот. Она обожгла, заставила выгнуться от отвращения. Попыталась отвернуться, выплюнуть. Не дал, крепко сжимая в своих руках.
Сильный, зараза.
— Очень. Спи, тебе надо набраться сил.
Спать. Да, наверное, надо поспать.
— Вот и умница, — слышу я прежде, чем исчезают качели, небо, травка и этот таинственный мужчина.
Я засыпала…
…Пробуждение было внезапным, и отчего-то тревожным. Сознание несколько жеманно и неуверенно переступало с ноги на ногу, будучи в раздрае — проясниться ему или померкнуть и уплыть опять к яркому небу, зелёной травке и качелям. Странный какой-то сон. Не помню точно его содержания, но странный.
Итак, я резко распахнула глаза, упираясь взглядом в причудливый сводчатый потолок, с потрясающе красивым узором на нём. Это как проснуться в земном музее двадцатого века, такого далёкого прошлого.