— Зефирка, принцесса?
— Кто? — расхохотался он, мгновенно утратив серьёзно-виноватый вид.
Никогда не видела, как он смеётся. Улыбочки, усмешки — это было. Но вот чтобы такой яркий, искренний смех… Нет такого не было. И ему безумно шёл этот смех. Но больше всего меня насторожила моя реакция на него. Врать не буду, Князь очень красивый мужчина… или эквейт. В общем, он очень красивый, сексуальный и просто невероятный. Но когда он засмеялся… Мне казалось, что титул мистер Неотразимость он прочно закрепил за собой, и это его предел. Но я ошиблась — этот венценосный гад стал ещё более зашкаливающе очаровательным. Исчезло княжеское высокомерие из глаз, манерничание и апломб. И это неимоверно подкупало.
У меня даже дыхание перехватило. Хотелось просто сидеть и любоваться, а ещё потрогать…. О да, я бы его пощупала…
О, чёрт!!!
— Моэли? — откашлявшись спросила я, стараясь не краснеть. — Кассандра?
— Ну, Кассандра я ещё понимаю, но Моэли-то чем тебе не угодила? — продолжал мягко улыбаться он. И эта улыбка была ещё провокационее, чем смех. Ну как можно быть таким, а?
— Я заняла её место в школе.
— Ты заняла место Алексии.
— А вот она так не считает.
— Зефирка? — вновь повторил он и задумался на мгновение, после чего выдал: — Это же ваш земной десерт, да?
— Зефир, — вздохнув, поправила я. — Да.
— Надо будет заказать.
— Князь, вы заговариваете мне зубы, кто это был?
Вздохнул, помолчал немного, а после выдал:
— Паола.
27.09.2016
— Что, Паола? — с досадой отмахнулась я. Причем здесь эта влюблённая девчонка, когда я спрашиваю… и в этот момент до меня дошло. — Что? Вы шутите?
— Нет.
— Это бедное невинное создание?
— Не совсем бедное, и не совсем невинное, — сухо ответил тот, и я по взгляду поняла — не лжёт.
Прикрыла глаза. Внутри будто появилась огромная чёрная дыра, что безжалостно засасывает внутрь себя всё, что ни попадя, а в данный момент в бездну летели моя наивность, доверие к людям, оставляя зияющую, ноющую пустоту и абсолютный вакуум.
Я не знала, что ему ответить на это. Если бы это была Моэли или Кассандра, было бы намного легче, но Паола, эта малышка… Это просто в голове не укладывалось.
— Почему? — в конце концов, прошептала я, так и не открыв глаза.
— Тут моя вина.
Почувствовала ли я радость, от его покаяния? Ведь предупреждала Князя о возможных последствиях неподобающе легкомысленного поведения, просила быть сдержаннее… и что? Разве это его признание может теперь помочь несчастной Паоле.
Помолчав мгновение, Князь продолжил:
— Тут много факторов. Ты была свидетельницей её унижения…
— Вы сами меня привели той ночью в свою спальню, — устало перебила его я. А в голове всё билась и металась одна единственная мысль — это моя вина…
— Да, потом этот подарок.
— Какой подарок? — глаза пришлось открыть и взглянуть на него.
— С красной лентой.
Красная лента, что-то знакомое…
ах да, этот та коробочка, которую так активно пыталась мне втюхать Кассандра, а я по доброте душевной отдала Паоле. Ей ведь так нужна была поддержка.
— А-а-а. И что?
— Паола решила, что таким образом ты хочешь её ещё больше унизить, при всех делая явный намёк, на то, что она, как никто на Эквей, соответствует этой красной ленте, — ответил Князь.
— Что? Я не… О, господи, как же так? — спрятав лицо в ладонях, я с трудом сдержалась чтобы не закричать и не разбить что-нибудь.
Почему? За что? Как? У меня даже и мысли такой не было. Это ж надо, взять и так опошлить мои благородные порывы…
— И из-за этого она меня так ненавидит, да? Поэтому караулила меня вечером?
— Если тебе будет легче, то она не собиралась тебя бить по голове. Она вообще не хотела на тебя нападать.
Это он сейчас пытается её оправдать? Или это я, стараясь найти в его словах отмазку, обеляющую эту девочку в моих же мыслях?
— И чем она меня стукнула?
— Статуэткой Богини.
Чёрт, как символично-то получилось.
— И что вдруг на неё нашло? Озарение? Психоз? Паранойя? — вновь взглянула на Князя. — Сиюминутный порыв?
— А вот это уже интереснее, — ответил он. — Паола сказала, что не помнит сам момент нанесения удара. Говорит, что ей не спалось, потом она увидела тебя… ну, а дальше всё как в тумане.
— Ерунда какая-то.
— А что чувствовала ты?
— В каком смысле?
— Ты же должна была уловить эмоции… а что в этом удивительного? — мой удивлённый взгляд сказал ему о многом. — Не надо делать такое лицо. Я знаю, что ты эмпат, так же, как и твоя бабка. Значит, должна была уловить эмоции даже с Завесой.