Именно после этих снов я стала такой нервной и взрывоопасной. И именно после них появились эти жуткие головные боли, что теперь доканывают меня. Не проходит и дня, чтобы я не мучилась от них, принимая всё новые и новые лекарства, что выписывала мне доктор Саммерс, которая была уверена, что у меня просто разновидность мигрени, вызванная общим переутомлением.
— Небольшой отдых, спа-салон и они уйдут, — уверяла меня докторша.
И я ей почти верила.
Жаль, что теперь мы с Кэтти не сможем никуда поехать и отдохнуть только вдвоём.
Кстати о Кэтти.
Для разговора с ней мне жизненно необходимо успокоиться. Иначе беседы у нас не получится, мы просто вновь друг на друга наорём. А в данной ситуации необходим диалог.
— Мама? — худощавая тоненькая фигурка дочери замирает у выхода с кухни. — Ты чего так рано?
На моей малышке надеты короткие шорты и серая футболка. Светло-каштановые кудряшки собраны в хвост, но пара непокорных завитков выбиваются из копны, и красиво спадают на бледное личико с аккуратным вздёрнутым носиком и светло-серыми глазищами в обрамлении густых чёрных ресниц. И эти глазищи теперь так холодно и зло меня рассматривают, что кожа покрывается мурашками и трудно дышать от комка, стоящего в горле.
Моя девочка, маленькая принцесса, которую хотят у меня отобрать. И которая сама, как оказалось, хочет уйти.
— Кэтти, нам надо поговорить.
Хмурится, кусает губы и не знает, какую найти причину, чтобы избежать этого разговора.
Весь спектр эмоций от недовольства до неприязни отлично читается на её хорошеньком личике.
Или это я просто схожу с ума?
Боль вспыхивает с новой силой, так ярко и остро, что хочется кричать. Сжать ладонями виски и кричать… От боли или от безысходности?
Сложно сказать, но сейчас нет времени для самокопания. Вытаскиваю из арсенала свою самую что ни на есть очаровательную улыбку и нацепляю её на лицо. Я мисс Понимание, Примирение и ещё хрен знает, чего. Только поговори со мной.
— Я понимаю, ты сейчас очень занята. — «Пытаешься замести следы своего отбытия на Эквей!» — Но этот разговор займёт всего несколько минут твоего времени!! — «Потому как, если разговор будет длиться дольше, то я не уверена, что не схвачу ремень и не пройдусь им по твоей заднице».
Вздыхает. Но повода мне отказать найти не может. Я ведь сама Любезность и Очарование.
Ну же, Кэтти, пожалуйста, всего пару минут. Нам надо хоть как-то преодолеть эту стену отчуждения, что выросла между нами.
— Хорошо, мам.
Мы проходим в гостиную, и она сразу падает на белоснежный диван, хватает подушку и прижимает её к груди, отворачиваясь к окну.
Закрылась. Тут даже не надо быть психологом, чтобы это понять.
Хочется побиться головой о журнальный столик. Но боюсь это приведёт к новому приступу боли, а новый приступ боли никак не поможет мне найти общий язык с дочерью. Так что порчу мебели оставим на потом.
— Кэтти, я знаю, что ты подала анкету на конкурс.
— Какой конкурс? — вспыхивает она и резко поворачивается в мою сторону.
Вау!! Сколько сразу внимания.
— На обучение на Эквей.
А вот дальше всё идёт совсем не по сценарию. Дочь вскакивает с дивана, швыряет подушку в сторону (хорошо хоть не в меня) и начинает громко так… в общем, просто тупо орёт.
— Как ты посмела?!!!
Боль вспыхивает перед глазами сотней ярких звёздочек. Я некоторое время ими даже залюбовалась, так слегка, на периферии сознания. Но вот ответа на вопрос Кэтти у меня не было.
— Что именно?
— Ты рылась в моих вещах?
— Что? — вот теперь возмутилась я. И хотела вскочить, но передумала, не факт, что не грохнусь на пол. Уж больно мириады звёздочек меня к себе манили. — Нет! Как ты могла такое подумать?
— Тогда как ты узнала?
— Мне сообщила Княгиня.
Так же быстро, как взорвалась, так же стремительно моя дочь и сдулась. Села на диван, хлопая огромными глазищами и смотрела на меня так…, наверное, так она на меня смотрела в последний раз в первом классе, когда я подарила ей куклу её мечты с замком, машинами и прочей ерундой.
— Алексия? — шёпотом с придыханием спросила моё чудо.
И вот если раньше я к бывшей землянке относилась нейтрально, то сейчас… её безусловный авторитет просто взбесил. Ибо чёрная зависть застила мне глаза. Это обо мне Кэтти должна так говорить, это мной должна восторгаться. Я должна быть её кумиром. А получается, что лавры идолопоклонничества полностью отошли к Княгине.