Он, должно быть, тёплый там, внутри… Большое окно аудитории не занавешено и приоткрыто, преподавательский стол залит светом… Лёгкий ветерок шевелит чёрные волосы… Всё равно, ему, наверно, жарко… Не вспотел ли?
Рассуждения прерывает сладкий голос:
— Так, я вижу, экзамен окончен. Возьмите зачётку.
Сознание возвращается к Людмиле:
— Нет-нет-нет! Пожалуйста! Я вспомнила! Не третий!
— И какой же?
Препод подаётся в её сторону и, опершись на руку, смотрит прямо в глаза — то ли любопытно, то ли заботливо, то ли издевательски. Люся пьянеет от этого взгляда. Она рискует тоже пододвинуться поближе. Теперь между ними всего сантиментов пятнадцать. Кирилл Алексеевич строгий, такой строгий, что от одной только мысли, насколько, дыхание сбивается… Нет-нет, дышать нужно ровно… Хотелось бы длить этот миг бесконечно, но так не получится. Надо ответить. Подумать… Еще раз подумать…
— Четвертый.
Кирилл Алексеевич шумно вздыхает. Видать, не угадала… Всё. Конец.
— Всё с вами ясно, голубушка. Когда Фаддей Игнатьевич вернётся из больницы, пойдёте к нему на пересдачу. Зачётку свою не забудьте…
Экзаменатор встаёт. До чего он высокий, красивый! Люся впивается глазами в узкие бёдра в идеально сидящих брюках, мысленно ощупывает ремень, машинально пересчитывает пуговицы на рубашке… Да какой еще Фаддей Игнатьевич! Всё кончено. Теперь её отчислят.
Препод тянется к портфелю. Затем бросает взгляд на несколько листов бумаги и ключи, лежащие на столе:
— Закройте, пожалуйста, аудиторию и отнесите ключи в деканат. И ведомости тоже захватите…
И тут Люсю пронзает ужасная мысль: он уходит! Ещё несколько секунд, и она больше не увидит Кирилла Алексеевича никогда в жизни! Не нюхнёт, не потрогает, не поцелует… А что ей терять, между тем?..
Поддавшись порыву, Людмила хватает ключи. Мгновение — и она у дверей. Запирает их изнутри. Ещё мгновение — и Люда у окна. И вот уже ключи летят на улицу. Вниз. С пятого этажа.
Глаза Кирилла Алексеевича округляются (какие они голубые, с ума сойти можно!)
— Что вы сделали? Что это значит? — потрясённо произносит он.
А затем глядит на свой мобильный на столе. Но Морковкина быстрее. Резкий выпад в сторону стола — и телефон в руках. Ещё секунда — и он отправляется в окно следом за ключами.
— Это… значит… я нас тут закрыла, — поясняет Люся после. — Вы не выйдете отсюда, пока не удовлетворите меня.
— Что?!
— Займитесь со мной сексом.
— Вы с ума сошли?!
— Пожалуйста! Ведь это же не трудно, а?
— Людмила Степановна! Вы понимаете, что говорите?! И что делаете тоже — понимаете?!
— Кирилл Алексеич, возьмите меня… Что вам стоит?
— Вы вообще в своём уме, а?
Люся не уверена. Она просто знает, что теперь уже не отступится. Восхитительный зверь мечется в её ловушке. Дело почти сделано. Хотя, чтобы взять его, надо еще постараться: он злой, очень злой… и от этого еще более сладкий.
Давай, нападай же!
— Если вы сделаете это прямо сейчас, я куплю вам новый телефон, — говорит Люся.
Потом она понимает, что предложение это звучит оскорбительно, и добавляет на всякий случай:
— А может, и не куплю.
И потом, еще подумав, завершает:
— Если вы меня не трахнете, то я вас.
Покачав головой с выражением «всё с тобой ясно», Кирилл Алексеевич направляется к двери и предпринимает несколько попыток её выбить — безуспешно. Покуда он возится с дверью, Людмила решает начать и снимает платье. Теперь на ней простой белый бюстгальтер и зелёные трусики с медвежонком, которые она носит с десятого класса и надевает на все экзамены: они потёртые, зато «счастливые» и приносят удачу… время от времени. Поняв, что с дверью не выйдет, экзаменатор со вздохом отворачивается от неё и оказывается лицом к лицу с Морковкиной. Замечает отсутствие платья. Шокирован. Так он ещё желаннее, замечает Люся. Но ей некогда наслаждаться видом этого идеального лица, надо действовать. Сделав шаг вперёд, она решительно приникает к губам кандидата наук, и, пока тот не опомнился, нашаривает руками пуговицы его рубашки и решительно вытаскивает из петельки верхнюю из тех, что были застёгнуты. Рубашка такая тонкая, Кирилл Алексеевич такой тёплый, а губы у него такие мягкие, что Люсю покидают остатки разума вместе с последними сомнениями в том, что она поступает, как надо.
Но всё это длится секунду.
— Людмила Степановна! Возьмите себя в руки! Похоже, вы вообще не отдаёте себе отчёта в том, что творите! Мы находимся в учебном заведении, в конце концов! — выпаливает экзаменатор, оттолкнув Морковкину.