— Это не городское кладбище, Эмма. — странно протянул он, при этом его взгляд казался мне таким странным… Будто Золотов наконец получил ту самую возможность, что так долго искал. Возможность напугать меня до дрожи и оттолкнуть от себя.
— Очень смешно… Я же не слепая! — усмехнулась я, закатывая глаза. И все же что-то в лице Золотова мне не нравилась. Некая немая угроза. Несмотря на всю магию, притяжение, я ощущала, как заколотилось сердце и пересохло во рту.
— Нет, ты не поняла, глупая маленькая девочка. — шагнув вперед, он сжал мои плечи так крепко, что закололо кожу. Прикосновение казалось реальней, чем когда-либо! А затем встряхнул так, что мозги в голове превратились в смузи. Сон становился все более реальным! И проснуться, увы, никак не выходило!
Усмехаясь, кроваво и холодно, он прошептал хрипло, пробирая до костей:
— Это мое личное кладбище.
— То есть?.. — прошептала я, пытаясь найти хоть какое-то милое объяснение словам профессора. — Вы кто-то вроде сторожа? Или владельца земли?
— Нет. — Золотов становился все ближе и ближе. Казалось, ему до одури нравится видеть животный ужас в моих глазах. Видимо, магическая влюбленность порядком надоела. И когда, казалось, сладкий сон и так превратился в жуткий кошмар, он прошептал мне на ухо, чеканя каждое слово:
— Каждого здесь я похоронил лично, дорогая. И каждый из них умер на моих руках.
Оторопь холодным потом пробежалась по коже…
— Не может быть… Здесь ведь сотни могил! — с губ сорвался нервный смех.
— Именно, — он сделал шаг назад, а потом смерил меня таким жутким видом, словно собирался достать из-за спины парочку топоров и добавить еще один камень в коллекцию к остальным. — Делай выводы, Эмма. И беги. Беги так быстро, как только сможешь!
Только я и подумать об этом не успела. Эмоции захлестнули меня с головой, и я… Очнулась за рабочим столом, над книгой алгебры. На дрожащих ногах забежав в душевую кабину, я обливала себя контрастным душем целую вечность, тихо успокаивая разбушевавшееся сознание: «Тебе не о чем волноваться! Это просто сон. Сон! Мало ли, что привидится от усталости».
Наконец, мне удалось вернуть самообладание и даже натянуть подобие улыбки. Когда я собирала сумку для экзамена, в комнату вошла Эрика. Активно жуя сэндвич, она осмотрела меня с ног до головы хищным взглядом коварной сплетницы и игриво усмехнулась:
— Ну, дорогая моя, и когда ты собиралась признаться мне?
Растерянно проверив прическу, макияж и свой внешний вид, я не нашла ничего странного и пожала плечами:
— Признаться в чем? Не понимаю, о чем речь.
— Ой, да ладно! Маленькая грустная Эмма долго не думала, как ей остаться в приличном обществе, верно? Закрутила роман с сыном богатеньких родителей и рада. Что же, для тебя это отличный вариант выбиться в люди. На родителей ведь больше надеяться не приходиться. — многозначительно подмигнув, она плюхнулась на постель и все никак не могла заткнуться. — Кто он? Только не говори, что это — Француа Мартен. Он ведь бросил тебя сразу же, как узнал, что ты у нас теперь без состояния… Да еще и слухи гнусные распускает. Даже для него такое двуличие — слишком…
— Эрика Зингермахер, — воскликнула я слишком громко и истерично. Голова начала пухнуть от нескончаемого монолога соседки по комнате. Та уставилась на меня удивленно и даже сэндвич жевать перестала. Отдышавшись, я проговорила спокойно и рассудительно: — Я понимая не имею, о чем ты говоришь. У меня нет ничего общего с Француа. Да и вообще, никакого другого парня тоже нет.
— Правда? — саркастично спросила та, совершенно мне не веря. — Я-то думала, ты у нас святая, а ты врешь, как дышишь…
Сцепив зубы, с трудом сдерживая раздражение, я удивленно приподняла бровь:
— С чего ты это взяла?
— А с того, что все очевидно. — прихватив свою сумочку, Эрика поспешила удалиться из комнаты. Мое общество перестало быть ей интересным. Она явно не получила того, чего ждала. — Если твоя соседка по комнате не ночует дома, то она явно предпочитает чужую кровать… Предположу, что в мужском общежитии спать удобнее, правда? Матрасы мягче и объятия греют лучше любого одеяла…
Громко хлопнув за собой дверью Эрика оставила меня одну.
Цепкий ужас приковал к месту, не давая сделать и шага. Мысли в голове метались со скоростью света. Ничего из происходящего не укладывалось в голове. Лишь одно я понимала совершенно точно: «Если ночью я не была в своей спальне… То где же я была?»