- Кто Вы? - спросил мужчина.
- Март Эйлович. Феллес.
- Март? - мужчина опустил руки, потянул одну вперёд.
Феллес потянул руку в ответ, чтобы пожать её. Но мужчина положил на свою руку сверху планшет и вызвал грузовичок. Небольшой грузовичок, который сможет перевести все его вещи.
- Ты знаешь кто я? Ну раз пришёл, то знаешь... Как я тебя долго ждал, уже думал оставить тебе послание и уехать. Ты не стой тут, проходи!
Феллес вошёл в маленькую квартирку. У всех стен на полу стояли пустые рамы, крафтовая бумага раскидана по полу, из кухонного уголка пахло вскипячённым молоком и кофе. Спокойная комната со складной мебелью. Но Дмитрий не остановился тут, а прошёл в ту самую коморку, которая была у всех таких квартир непонятно зачем. Она была, но не включалась в жилую площадь, а как только прилегающая к ней территория. И у него она была приспособлена под художественную мастерскую. Пряный запах краски и масел, несколько мольбертов, закрытые рамы, свитки, большие сложенные друг на друга картонные тубусы. Ни одной картины не висело на стене, ни одна картина не была приоткрыта.
- Они все высушены и закрыты от пыли. - Дмитрий заметил, как Экзекутор рассматривает их.
- Ты унёс пепел Валерии? - спросил Март Эйлович, перестав разглядывать свёртки и обернувшись к нему.
Дмитрий стоял у мольберта и уже держал широкую кисть. Он размашисто покрывал картину каким-то гелем или густым лаком. А на холсте был нарисован полураскрытый лотос. И каждая его жилка была видна, прерывистая и хрупкая. При ближнем рассмотрении лепестки казались из картона. Кончики их порванные и острые. А болото за ними покрывало огромный город. А внутри лотоса горел слабый огонёк. Силуэтом.
- Это рождение? - вдруг поинтересовался Март Эйлович.
- Да, рождение точно есть в этом полотне. - грустно ответил Дмитрий, - Ты поможешь мне погрузить картины в машину?
Феллес посмотрел в окно и увидел, подъезжающий грузовичок. Он заехал во двор.
- Знаете? Я умею рисовать, но совершенно не умею продавать свои картины. Сколько я мог бы иметь, если бы мог рисовать на заказ. Но каждая картина для меня настоящая история. Так ты поможешь мне погрузить их?
Феллес кивнул. Он не нашёл причин отказывать.
- Спасибо тебе. Начни с тех полотен. - он указал на ряд из тубусов в углу.
Март Эйлович поднял несколько тубусов и встал в проходе, ожидая Дмитрия.
- Так где её пепел? - Феллес вспомнил, зачем пришёл сюда.
Дмитрий опустил кисть, тяжело выдохнул.
- Погоди. Сейчас я закончу.
Март Эйлович недоверчиво посмотрел на окно. Оно было плотно закрыто. Тогда он спустился вниз к грузовичку. Грузовичок мелкой фирмы доставки. Такие фирмы в основном занимаются переездами. Большие машины в городе редко пригождаются, а переезды с кучей мебели ушли в прошлое.
Феллес показал водителю, чтобы тот открывал двери. Когда кузов открылся, экзекутор заблокировал их в этом положении и положил тубусы в самый конец кузова. И вернулся в квартиру Дмитрия.
Художник закончил покрывать холст и уже обматывал новую картину в бумагу. Он посмотрел на Феллеса, устало поднял полотно и понёс его вниз. Март Эйлович взял ещё тубусов и пошёл следом. Они загрузили все картины, пристегнули их ремнями для надёжности. Тогда Феллес вернулся к своей теме снова.
- Скажи мне, где она?
- Я покажу тебе. - устало ответил Дмитрий, - Но для начала надо перекусить. Зайдём!
- А как же машина?
- Немного постоит. Мне надо поесть, я слишком стар, чтобы не обращать на голод внимание.
Они вернулись в квартиру. Дмитрий пошёл в кухонный уголок. Выдвинул из стены обеденный столик и поставил стулья. Он налил кофе в две чашки. Разбавил его вскипяченным молоком, подал на стол блинчики с творогом и вареньем. Себе наложил кашицы с клубникой.
- Валерия, когда приехала, - начал он разговор, - была совсем плоха. Хотя по-прежнему веселилась и игралась. Она даже танцевала с урной, что выбрала для себя. Не совсем с урной, фотографией урны... Но такое отношение у неё было к жизни, что она продолжала любить её до самого конца.
Март Эйлович слушал, кофе в его чашке болталось и поплёскивало. Он поставил чашку на ровную поверхность.
- Она всегда любила жизнь больше, чем кого-либо. Даже больше, чем себя порою. - тихо вспомнил Феллес.
- Тебя она любила очень сильно. Она оставила фотографию для тебя.
Дмитрий залез в карман брюк и вытащил оттуда маленькую заламинированую фотокарточку. Феллес взял её. Маленькое надгробие на холме. Вокруг зелено. И перечеркнуто всё надписью «Если бы на Юкки росли юкке, это было бы идеальное место». На оборотной стороне Феллес прочёл.
- Я не сожалею, мой Март. Не умею, ты помнишь. Но прошу прощения. Приходи в гости.