- Я сделала это.
- Поразительно, значит, сейчас тебе не будет сильно больно.
Феллес раскалил своей зажигалкой нелепые инструменты в руках и без сожаления с опытом всадил их в открытую рану. Мишки закусила губы и уставилась в потолок.
- Держи здесь, мне необходимо, чтобы раны оставались открытыми.
Март Эйлович тыкал жжеными железками в красивое тело, опытно, но небрежно вытаскивая пули. Когда он их вытащил, Мишки еле сидела в кресле, она уже хотела скатиться с него вниз на пол и задуматься о смерти. Феллес не думал специально причинять ей боль, но и аккуратничать не стал.
- Ты мой герой, - она стала очень бледной, обычный человек бы уже умер. Как и эта женщина, которая не выживет без суккуба. Но Мишки держалась и шутила про новый пьянящий аромат кресла. Вокруг все было в крови.
- Зачем ты одурманила меня, если это ни к чему не привело?
- Потому что ты мил и одинок. В отличие от этого ханжы. Бесчувственная статуя, а когда он умел любить... Ах.
- Сейчас не умеет? - поинтересовался Феллес.
- Неа. Умер несколько лет назад. Еще до Райденского цунами. До такой степени, что не заметил, как все поменялось.
- Его любовь умерла? - Март Эйлович уже нашел подходящее тряпье, чтобы перевязать её, а также нитки и иголки. В этой комнате было много чего для шиться. В основном из латекса.
- Галлвинг убил её, по слухам. Никто не знает. Ай.
Феллес приступил к зашиванию ран.
- Как это?
- Антон тогда был обычным цепным псом на службе церкви, но оставался человеком. Даже добряком, в коей мере. А Галлвинг это вампир, старый и очень могущественный. Просто работа.
- Поэтому он так рьяно ищет его?
- Они сейчас как пара в танце, пытаются убить друг друга и всех близких. Никто еще не преуспел. Но Антон это начал, он первый убил любовь всей жизни Галлвинга. Просто так, по работе. Тяжело тогда было вампирам.
- Странно. А суккубам.
- Как обычно. Я просто попала под горячую руку. Да и по дури помогла вампиру скрыться. Я даже представить не могла, что будет. И в лицо то его не видела.
- Врешь же! - Феллес уже перевязывал её. Сейчас она казалась ему такой простой и милой. Когда не пытается кусаться. И это было прекрасно. Он знал, что находится под её чарами, но и она благосклонна к нему. Лишь бы не наставила рогов, посчитав его наивным.
- Серьезно не видела, он ходил в маске. Даже когда мы совокуплялись.
- Он занимался сексом в карнавальной маске?
- Нет же, такую я бы сорвала за раз. Призрачная, - она помахала рукой перед лицом, - Вроде ничего нет, но лица все равно не запомнить. Как печаль, или тоска, но прямо визуально.
- Тебя это не пугало?
- Нет! Я же суккуб.
Март Эйлович закончил перевязывать её, полностью перемотав её талию лентами различной ткани и латекса. Выглядело как небрежный спицевый корсет, но вполне в стиле современной неопанковской эпохи. Синтетическая геометрическая одежда бешенными темпами набирает своих поклонников. И каждый год все практичнее, изящнее и технологичнее. Даже стали возвращать к ней кружева и пышность, чтобы придать живости. Феллес не видел в этом ничего плохого, потому что находил стильным. Но себя облачать в подобное пока не собирался.
- Тебе сегодня чертовски повезло, ты жива. - Феллес отпустил её и захотел выйти в общий зал, осмотреться, задать вопросы. В общем поработать как умел.
- Конечно, притащило эту псину...
- И ты при этом выжила. Оставайся здесь.
Долговязый Джон
Глупо было оставлять её одну? Глупо, но ему не было до неё дела. А проблемы Антон Бедный по её словам наживет себе сам еще до того, как она доползет до кого-нибудь. Поэтому Март Эйлович неспешно шел по коридору в сторону джазовой музыки. Он ждал увидеть развратное, но культурное общество. Какие бы слухи не ходили о сообществе тварей, оно оставалось сообществом, с правилами, нормами, табу. И он нашел настоящее светское общество со своими правилами, этикетом, манерами и вкусами. Но при этом это место оставалось клубом для тварей. Кругом специфические запахи, в том числе крови, многие танцуют под живой джаз, многие выглядят как рисованные уроды, но при этом одеты в мантии или пиджаки. Приличия соблюдены. Девушек и женщин в крайне откровенных нарядах было достаточно, но ничто не нарушало светских норм. Феллес никогда не был в ночных клубах людей, но сомневался, что есть клубы людей более порядочные, чем этот.
Бар был круглый, обслуживали всего два бармена. И кажется, этого вполне хватало. Руки закрыли их нагрудные карманы, оттуда выглядывали платки алого цвета. Алый на белом смокинге. Полная эстетика.