— Что там такое? — спросила Крис, роясь в одежде. Бледно-голубое, хлопчатобумажное. Она купила его неделю назад и повесила вот сюда.
— Какие-то странные звуки, — заметила Риган.
— А, знаю, что это. У нас там друзья появились.
— Хм? — девочка удивленно взглянула на нее.
— Белочки, крошка моя. На чердаке у нас появились белочки.
Дочь была брезглива, страшно боялась крыс, да и мышей тоже терпеть не могла. Между тем, платья действительно не было.
— Видишь, мама, его там нет.
— Вижу, вижу. Может быть, Уилли куда-то сунула его, когда прибиралась.
— В общем, нет его.
— Н-да; в таком случае, надевай “матросское”. Тоже очень красивое.
Они отправились в “Хот Шоп”. Крис заказала себе салат, но Риган мелочиться не стала: она съела суп, четыре булочки, жареного цыпленка и запила все это шоколадным коктейлем. А закончила пирогом с черникой и кофе с мороженым. “И куда, интересно, это все идет, — думала Крис, нежно поглядывая на своего тоненького, как тростиночка, ребенка, — в кости, что ли?”
Она закурила, склонившись над кофе; поглядела в окно. Темный, неподвижный Потомак будто застыл в ожидании.
— Спасибо, мам; было очень вкусно.
Крис обернулась к дочери и чуть не вскрикнула: все черты Ховарда явственно проступили вдруг на любимом лице. Такое случалось и прежде: может быть, когда свет падал под каким-то особым углом. Она перевела взгляд на тарелку.
— Пирог так и не доела?
Риган, похоже, смутилась.
— Еще ведь и конфеты были.
Крис затушила сигарету и улыбнулась:
— Тогда пошли.
Около семи они были дома. Карл с Уилли к тому времени тоже вернулись. Риган тут же бросилась в детскую заканчивать свое произведение, а Крис направилась за сценарием в кухню. Уилли заварила крутой кофе в открытой кастрюльке; вид у нее был озлобленно-мрачный.
— Привет, Уилли, как кино? Развлеклись немного?
— И не спрашивайте. — Та бросила в кипящее варево щепотку соли и чуть-чуть яичной скорлупы. Она, оказывается, хотела сходить на фильм с участием “Битлс”, а Карлу приспичило, как назло, увидеть что-то такое про Моцарта.
— Ужас! — она сама чуть не вскипела, уменьшая огонь. — И все этот болван!
— Что ж, очень тебе сочувствую. — Крис сунула сценарий под мышку. — Кстати, Уилли, ты не видела платье, которое я купила Риган на прошлой неделе? Голубой хлопчатник?
— Видела у нее в стенном шкафу. Сегодня утром.
— И куда ты его положила?
— Оно там.
— Ты его, случайно, не прихватила с грязным бельем?
— Оно там.
— С грязным бельем?
— В стенном шкафу.
— Его там нет. Я смотрела.
Уилли вперилась в свой кофе, поджала губы и готовилась уже что-то сказать, но тут вошел Карл.
— Добрый вечер, мадам, — он направился к раковине за стаканом воды.
— Расставил капканы? — спросила Крис.
— Крыс нет.
— Но ты их расставил?
— Я их расставил, конечно, но на чердаке чисто.
— Ну а как тебе фильм, Карл, понравился?
— Фильм потрясающий, — спина его, как и лицо, ровно ничего не выражала.
Крис направилась было к двери, напевая песенку “Битлс”, но в последний момент остановилась. Последняя попытка!
— Долго тебе, наверное, пришлось искать эти капканы, Карл.
— Нет, сразу нашел.
— В шесть утра?
— В ночном универмаге.
Боже!
Крис долго наслаждалась ванной, а когда пошла к себе в спальню за халатом, то обнаружила в стенном шкафу пропавшее платье Риган. Оно лежало смятое на полу. Что это оно здесь делает?
Этикетки не были сорваны. Крис задумалась на секунду, потом вспомнила: она ведь и для себя в тот день что-то купила. Все, наверное, вместе сюда и бросила.
Она отнесла платье в спальню Риган, расправила его на вешалке, убрала в шкаф. Взглянула мельком на детский гардероб. А ничего. Все очень мило. Смотри сюда, Рэгс, сюда, а не на папу, который ни разу даже не написал.
Крис закрыла шкаф, повернулась и ударилась ногой об основание письменного стола. Черт, больно же! Она потерла ушибленный палец и тут только заметила, что стол сдвинут со своего обычного места примерно на метр. Еще бы на него не наткнуться. Это, наверное, Уилли, когда пылесосила. Прихватив сценарий, присланный агентом, она спустилась в кабинет.
По сравнению с просторной, светлой гостиной, огромные окна которой ясно глядели в солнечный мир, кабинет казался тесной кельей: в самой атмосфере его было что-то заговорщическое. Кирпичный камин, чуть приподнятый над полом, стены, обитые дубом; если что-то и напоминало здесь о суетной жизни, так только бар, несколько ярких подушек и леопардовая шкура, раскинутая у самого огня на сосновом паркете. На ней-то и разлеглась Крис, привалившись плечом к основанию низенького дивана.