Каррас взглянул на индикатор: стрелка уровня записи стояла на нуле. Он добавил уровень и стал слушать, почти прижавшись ухом к губам. Бормотание продолжалось, прерываясь ежесекундно глубокими хриплыми вздохами.
Каррас выпрямился.
— Кто ты?
— Откинъя — ответило существо тихим, мучительным стоном. Он поднял взгляд: над пустыми белками слабо подрагивали веки. — Откинъя.
Ломкий, надтреснутый шелест этот доносился будто издалека, из темного небытия где-то за границами времени.
— Это твое имя? — Каррас сосредоточенно сдвинул брови.
Губы вновь шевельнулись. До него донеслись какие-то отдельные слоги, тягуче-прерывистое звуковое месиво. Затем все смолкло.
— Ты слышишь меня? — Наступила тишина; в ней слышно было лишь странно приглушенное, сдавленное дыхание — дыхание спящего в кислородной камере. Иезуит ждал, в надежде услышать что-то еще. Но губы остались неподвижными.
Он перемотал кассету, снял ее и закрыл магнитофон; в последний раз взглянул на Риган. Затем повернулся, вышел из спальни нерешительным шагом и спустился вниз.
Крис и Шэрон сидели в кухне и пили кофе. Обе встрепенулись одновременно, с ожиданием и надеждой.
— Пойди присмотри за ней, ладно? — шепнула в сторону Крис. Девушка в последний раз глотнула из чашки, едва заметно кивнула Каррасу и вышла. Он устало опустился на стул.
— Ну что? Как там? — Крис отчаянно пыталась прочесть ответ в его взгляде.
Иезуит не успел ответить: в кухню из кладовки прошмыгнул Карл и, став у раковины, принялся чистить кастрюлю.
— Ничего, — мягко проговорила она, проследив за направлением его взгляда, — говорите. Что там на этот раз произошло?
— Появились еще двое. Впрочем, одного, с британским произношением, я, кажется, и до этого видел недолго. Он ваш знакомый?
— Это важно? — И вновь Каррас увидел, как напрягся каждый мускул ее лица.
— Это важно.
Она кивнула, уставившись куда-то вниз.
— Да, я знала этого человека.
— Кто он?
— Бэрк Дэннингс. — Крис подняла глаза.
— Тот самый режиссер, который…
— Да. — Она не дала ему договорить. Иезуит задумался. Потом заметил, как нервно подрагивает ее указательный палец.
— Не хотите кофе, святой отец?
Каррас покачал головой.
— Нет, спасибо. — Он уперся локтями в край стола. — Риган была с ним знакома?
— Да.
— И…
За спиной у него раздался грохот. Крис подскочила, как ужаленная: это Карл сзади уронил сковородку. Затем нагнулся, попытался поднять ее и уронил снова.
— О Боже, Карл!
— Простите, мадам.
— Слушай, Карл, иди-ка ты отсюда. Сходи в кино или еще куда-нибудь. Нельзя же всем нам так вот и сидеть в этом доме взаперти! — Она хлопнула сигаретной пачкой об стол и снова повернулась к Каррасу.
— Нет-нет, я должен за ней смотреть, — запротестовал было швейцарец.
— Карл, я не шучу! — взвизгнула Крис истерически, не повернув головы. — Убирайся! Выйди хоть ты ненадолго из этого дома. Нам всем давно пора уже отсюда сматываться. Ну-ка, марш!
— Марш, марш! — эхом отозвалась Уилли, откуда ни возьмись появившаяся в кухне; она вырвала из рук у мужа сковородку и вытолкала его за дверь.
— Вы уж простите, святой отец, — уныло извинилась Крис, пытаясь выловить сигарету из пачки. — В последние дни ему тоже пришлось несладко.
— Вы совершенно правы, — мягко заметил Каррас и взял спичечный коробок. — Всем нужно начинать выбираться из этого дома. И вам в том числе. — Он чиркнул спичкой.
— Ну и что говорил Бэрк?
— Ничего. Сплошным потоком — одни ругательства.
— И больше ничего?
В тоне ее он уловил пульсирующую ниточку страха.
— По мне так и этого вполне достаточно. — Каррас перешел на шепот. — Кстати, у Карла что, есть дочь?
— Дочь? Нет, насколько мне известно. Я, во всяком случае, впервые об этом слышу.
— Вы уверены в этом?
— У вас ведь нет дочери, Уилли?
— Она умерла, мадам, — ответила женщина, глядя куда-то в раковину. — Очень, очень давно.
— О, простите меня ради Бога… Я и не подозревала об этом, — прошептала Крис, повернувшись к Каррасу. — Откуда вам стало о ней известно?
— От Риган. — Она уставилась на него ошеломленно. — Скажите, вы раньше не наблюдали у дочери экстрасенсорных способностей? Ну, то есть до того, как все это началось.
Крис задумалась.