К счастью, убийство богини, видимо, не входило в планы моего сумасшедшего скакуна, что меня несказанно обрадовало. Он принялся носиться по зале, подбегая к Этане почти вплотную, совал свою морду ей в лицо, после чего с обиженным ржанием делал еще несколько кругов, не обращая внимания на мои окрики. В конце концов, уже не надеясь быть услышанной, я заявила, что больше не хочу иметь с ним ничего общего, и это, как ни странно, сработало. Зверь остановился как вкопанный и воззрился на меня с такой мольбой и страданием, что тут же был прощен.
Однако торжественность нашего появления в Чертогах Этаны было испорчено окончательно и бесповоротно - после всего этого делать вид, что ничего не произошло, было как-то совсем неуместно. Но зато это немного сбило пафос ситуации, и мои ребята смогли почувствовать себя более свободно.
Впрочем, это им особо и не требовалось. Витольда, кажется, вывести из состояния душевного равновесия не могло ничто и никогда. Эльстан, конечно, пребывал в полном восторге от лицезрения совершенной красоты - было видно невооруженным глазом, что его чувство прекрасного ликовало, воспринимая это погружение в мир возвышенных идеалов как бесценный дар, полученный в награду за все прежние мытарства. Однако на его поведении это никак не отразилось - манеры сына Илидора и племянника Владыки Элионеля были выше всяких похвал. А вот орк совершенно оторопел - он смущенно фыркал и хлопал глазками-бусинками, но тоже держал себя в руках. Только Дани на все правила плевать хотел - он глазел по сторонам, не стесняясь, изредка присвистывал и бормотал себе под нос что-то явно очень неприличное, но, слава богу, тихо - и на том спасибо!
- Рада вас приветствовать в своих владениях, - заговорила Этана.
Услышав ее голос, все замерли, даже Дани замолчал - не каждый день богиня нарушает многолетний обет тишины!
- Однако смею попросить вашего прощения за то, что не могу оказать вам должный прием, - немного виновато улыбнулась Этана. - Я приказала отвести вам комнаты для отдыха после дальней дороги, но, к сожалению, долго отдыхать у вас не получится - у меня к вам будет очень важное дело, которое не терпит отлагательств. Но... думаю, немного потерпеть оно все-таки сможет. Располагайтесь, друзья мои, и ни о чем не беспокойтесь. Когда будет нужно, я пришлю за вами своих слуг.
Она взмахнула тонкими, почти прозрачными руками, сотворив рядом с собой уже знакомое нам облако, из которого вышли прекрасные девы в белых одеждах - видимо, ее жрицы, готовые выполнить приказ богини.
- Погодите, - остановила я их, тут же почувствовав на себе обиженный взгляд Дани - эльф уже успел оценить прелести юных дев и внезапная отсрочка, кажется, его очень расстроила.
Этана приподняла бровь.
- Мы, конечно, польщены вашим вниманием, - продолжила я, - но, раз дело, как вы сказали, не терпит отлагательств, может, сначала поговорим? А отдохнуть мы всегда успеем.
Богиня поджала губы, затем кивнула. В помещении материализовались кресла, столик с яствами и даже небольшой диванчик.
- Как скажете, - кивнула Этана, жестом приглашая нас расположиться. - Тогда слушайте.
И Этана начала рассказ.
Очень давно, еще "до начала времен", в совершенно другом - как я поняла, в моем мире, созданном неизвестными здесь богами... или богом, не суть важно - жили люди. Государств в мире было много, людей - тем более, и все жили по своим законам и уже утвердившимся веками устоям. И не было бы в этом ничего особенного, если бы не одно "но".
Люди одной небольшой страны, обладающие пытливым умом и странной тягой к исследованиям, не пожелали жить просто, так, как все, и задались весьма странной целью - стать подобным древним богам, от которых "все начало быть". Они стали развивать себе магические способности, что было не так уж и трудно, ибо тогда еще мир был наполнен магией, она витала в воздухе, рождая чудеса. Те, кто могли ее видеть и чувствовать, становились целителями, чародеями, а некоторые даже и магами. В одних землях это искусство приживалось и получало свое развитие, в иных - считалось божьим благословением, снизошедшим на тех, кого почитали "святыми", где-то - признавалось ересью, где-то - тайным искусством избранных. Также и отношение к этим "избранным" было разное - от преклонения перед "детьми богов" до гонения "сынов погибели".
И те, которых изгоняли из своего народа, или бежавшие сами от мучительной смерти, ожидающей их от своих же соплеменников, находили убежище там, в той благословенной небольшой стране, жители которой не только неустанно трудились, развивая в себе сей необычный дар, но и помогали несчастным, непонятым своим народом. Главной в этой стране стала женщина по имени Элантэ, и страну назвали в ее честь - Элантида, а жителей - элантэнами.
Но правила она, конечно же, не одна. Ей помогали ее близкие друзья, стоящие у истоков великой идеи. Богами они, конечно же, не были - скорее, учеными, желающими найти разгадку великой тайны, которая могла бы облагодетельствовать весь мир. Но, несмотря на общую цель, они были очень разными, так же как и те виды искусства, которым они владели.
Сама Элантэ обладала вселенской добротой и состраданием ко всему живому на земле, она стремилась к всеобщему счастью, и первое, что она сделала, обретя силу, это открыла в себе необычайный дар сперва исцелять, потом - избавлять от смерти, продлевая срок жизни почти до бесконечности, затем - воскрешать умерших, если, конечно, от этого умершего осталось хоть что-то, и, наконец - создавать жизнь. Конечно же, этого она достигла не сразу, лишь спустя не одну сотню лет, но все же Элантэ добилась необычайных высот в своем мастерстве - она стала Демиургом. Богиней, создающей миры.
Ее правой рукой был Таш. Это он помогал ей всегда и во всем, и его роль в общем деле была поистине неоценима, поскольку Таш научился брать отовсюду, а потом и сам создавать бесценный материал для любого мага и даже бога - магическую энергию, ману. Впрочем, на этом его таланты заканчивались - в остальном он был абсолютно бездарен, хотя, конечно, мог делать то, что неподвластно даже великим магам стихий и прочих направлений искусства - мог вызвать бурю, расколоть землю, вызвать пожар, наводнение, словом, сделать все, что касалось выброса энергии, но создать что-либо был не в состоянии. Впрочем, это зависело не от его магических или пусть даже божественных способностей, а от характера.
Таш был не в меру темпераментным, ему недоставало усидчивости, чтобы разобраться в кропотливом процессе, и даже непомерное количество лет поистине бессмертной жизни не смогли его изменить. Однако это ему и не требовалось - высокими амбициями он не обладал, и существовавшее положение вещей его вполне устраивало. Впрочем, жаловаться ему было не на что - он был возлюбленным мудрой Элантэ, хотя это всегда вызывало недоумение окружающих. В ответ на расспросы Элантэ лишь загадочно улыбалась и качала головой, а Таш грозился испепелить того, кто будет совать нос не в свое дело. На этом все расспросы прекращались.
Однако все же были недовольные этой связью. Некая Дарсинея и... впрочем, по порядку. Дарсинея не отличалась выдающимися способностями, и ее талант был сугубо индивидуален. Она в совершенстве владела всевозможными превращениями, оборачиваясь во все, что только можно себе представить. Хуже у нее обстояло дело с метаморфозами посторонних предметов - превратить камень в воду и наоборот она, конечно, могла, но только на уровне обычных магов. Но, надо сказать, у нее нашлось немало последователей, желающих "почувствовать на своей шкуре", как быть животным, птицей, рыбой и даже насекомым, а также неизвестным, произвольно созданным чудовищем, или даже человеком с каменной кожей, стальным скелетом и что-нибудь в этом роде. Иными словами, Дарсинею тоже, с горем пополам признали богиней. Характер у нее был под стать дару - неопределенный. Никто не знал толком, что она из себя представляет, однако за помощью обратиться к ней было возможно - за общее дело она всегда болела и делала все, что было в ее силах, прекрасно осознавая, что прямой пользы все равно принести не сможет. Поговаривали, что она была тайно влюблена в Таша, но... сценарий у этих игр в "вопрос-ответ" был примерно тот же, что и с Элантэ - Таш также грозился испепелить, не разбираясь, что правда, а что - нет, и любопытные, понятное дело, отставали.