- Я хочу спросить у тебя кое о чем.
- И о чем же?
- Там, в деревне, ты показал себя, ну, храбрецом.
- Думаешь? - парень сделал вид, что его мои слова его только удивили. Но я же видел, насколько ему приятно.
- Конечно. Ты не испугался, не стал кричать, не стал звать мамочку, и все такое прочее.
Парень улыбнулся.
- План ты тоже придумал хороший.
Эллой улыбнулся чуть шире.
- Еще ты говорил, что против волка один на один ходил. Это, согласись, впечатляет, - честно признался я.
- Ну да, было такое. – Юноша кивнул и немного покраснел. Ох, любит парень лесть. По его лицу вижу – любит.
- Только как-то не вяжется это с этим твоим… закляканием. Не вяжется и все тут.
- Почему?
- Для меня оцепенение перед опасностью - это признак трусости. Может, пояснишь, что тут да как?
Улыбка сошла с его лица, словно ее и не было.
- Да я сам ничего не понимаю, - с непритворной грустью ответил он. – У меня такое часто бывает. Как увижу что-то такое, страшное и опасное, как ноги сами собой и каменеют. И не убежать, не отойти, не подвинуться не могу.
Вот даже как.
- Первый такой случай со мной приключился, когда на меня побежал взбесившийся конь, - продолжал напарник. – Я вижу, что конь на меня несется. Вижу его безумные глаза. Вижу развевающуюся гриву. Вижу летящие в мою сторону копыта. А сдвинуться не могу, словно стою под заклятием.
Я закрыл глаза и представил себе эту картину. Да – такого и своему врагу не пожелаешь.
- Коня, как я понимаю, остановили?
- Само собой. - Эллой улыбнулся. – Иначе я был бы мертв.
- Сколько тогда тебе было?
- Лет пять. Или же шесть. Не помню.
- Родители твои явно в тот день поседели.
- А-то. – Парень усмехнулся. – До конца лета меня никуда со двора не пускали.
Спрашивать, испугался ли он, я не стал – это и так понятно.
- Дед мой сначала так и говорил, что мол, внук у меня просто самый обычный трус.
Я кивнул, ведь сам тоже так подумал.
- Поэтому я очень старался быть храбрым.
- Старался быть храбрым? Это в шесть лет-то?
- Ну да.
Смешно. Ай смешно.
- И как, получилось? - спросил я его с усмешкой. Но вопреки всему глаза Эллоя словно засветились ярким огнем.
- Еще бы! – воскликнул он восторженно. В семь лет, когда младшая сестренка на край колодца вылезла, я не испугался - в один миг я еще стою у окна, а в другой – уже крепко ее держу за шиворот.
- Да ну? - не поверил я.
- Ага. - Глаза паренька засветились еще ярче. – Потом был еще случай, когда сестра упала под копыта возвращающейся с поля коровы.
- И ты тогда ее спас? – не поверил я.
- Конечно.
Я снова взглянул на него с сомненьем. Но этому взгляду было сложно не поверить.
- Потом еще раз, когда на моего брата напала большая собака. А потом еще раз…
- Погоди-погоди, - остановил его я, уже не сомневаясь в том, что истории Эллоя не выдумка. – То есть ты хочешь сказать, что твоя храбрость помогает тебе справиться с этой… напастью?
- Не всегда. – Он покачал головой. – Когда опасность грозит только мне одному, я по-прежнему цепенею от страха. А вот если мне нужно защитить кого-то из моей семьи, то моя храбрость меня выручает, и моей беды словно раз, и не было.
- Не спеши. – Я поднял руки в останавливающем жесте. – Защитить кого-то из семьи?
- Кого-то из мелких - брата или сестру.
- Сколько же у тебя братьев и сестер?
- Три: старший младший брат, младший младший брат, и одна маленькая и вредная проказница. Итого трое.
Семья, где кроме тебя есть целая куча детей. Где тебе на утро подают горячую кашу, а на вечер - кусок пирога. Семья, где тебя любят, ценят и ждут. Я захотел это себе представить и… не смог.
Так вот откуда у него такое желание битвы. Он думает, что это его храбрость помогает ему бороться с болезнью. Только вот излишний героизм никогда до добра не доводит. Мне то все равно, что он думает и во что верит. Но как по мне, лучше б он был осторожным трусом – так у нас было бы больше шансов с ним подружиться.
Эллой все продолжал и продолжал рассказывать о своем веселом детстве, а я слушал его и мысленно ухмылялся. Ну, пусть болтает – ему приятно, а мне не тяжко. Иду себе, гуляю и солнышком наслаждаюсь. А ведь еще можно только делать вид, что ты его внимательно слушаешь. И тогда м-м-м - просто не жизнь, а сказка!
***
- Долго еще? – спросил я, когда мы пробрались сквозь густые заросли старого орешника.
- Нет. – Эллой отрицательно помотал головой. - Почти пришли. Осталось только подняться на холм. На его вершине стоит одинокое старое дерево, и в его дупле мы найдем то, зачем сюда пришли.
- Отлично. – Эта новость меня обрадовала. Если все будет так, то еще до заката я буду сидеть на любимой печи, и вспоминать этот день, словно ужасный сон.