К несчастью, небезосновательно.
С другой стороны, прямо скажем, и сам Константин с Селенной были не менее подозрительными.
— Константин, можно просто Костя.
— Меня зовут Селлена!
Первосвященник про себя ухмыльнулся: даже тон гостей отличался. Если тон мужчины нёс в себе лишь безразличие и усталость, то женщина была заметно более любопытной.
Граф слабо засмеялся, делая и без того не самую дружелюбную атмосферу ещё более жуткой.
— Я рад гостям. Встретить кого-то в этих безлюдных землях — небывалая удача.
Имир замолчал, опустив голову, над чем-то задумавшись, после чего вновь поднял взгляд на гостей. Его улыбка стала ещё чуть более жуткой.
— В честь нашего знакомства, я хочу подарить вам скромный подарок.
В руках чародея возникли странное ожерелье и карта. В обычном случае ни один нормальный и даже ненормальный человек не стал бы что-то так просто брать от жуткого первосвященника, но Константину об этом забыли сказать.
Мужчина безразлично подошёл к графу, приняв подарок.
— Карта не нужна.
— Хо? — заискрились любопытством глаза графа. — Ты уже знаешь предназначение ожерелья, Константин?
Значит, его гости и впрямь пришли к нему не просто так!
Его сил не хватало, чтобы самому добраться до руин. К превеликому сожалению, руины слишком хорошо охраняли кое-какие… существа. Существа, которым было плевать на его уловки, которые могли появиться перед ним в любой точке пространства, грозясь высосать жизнь.
Ни его верные слуги, ни он сам не могли приблизиться к руинам. Возможно ли…
На этот раз ситуация была другой?
— Да.
— Говорят, тот, кто активирует колокол, вверит свою судьбу звёздам. Ты веришь в это?
— Звёзды влияют на судьбу, но это не значит, что судьба принадлежит звёздам, Имир, — подала голос Селлена, прищурившись. — Моё существование — подтверждение этому.
— Ты чародейка блестящих камней, Селлена? — ласково улыбнулся Имир. — Знаешь ли ты нашу истинную природу?
Миниатюрная иллюзия женщины заинтересованно вскинула брови. И граф был рад проявленному любопытству.
Первосвященник поднял взгляд на старый потолок собора.
— Давным-давно мы были звёздной пылью, что образовалась после мощного взрыва в бездонной глубине небес. Мы тоже дети Великой Воли. Разве это не чудо? Не поэзия в чистом виде?
— Мы связаны со звёздами, но это не делает нас их рабами, — улыбнулась Селлена. — Однажды мы, падшие дети звёзд, засияем так же ярко, как и прежде.
— Ты довольно самоуверенна, Селлена, — беззлобно засмеялся граф. — Разделяет ли спутник твои мысли?
Селлена не стала говорить, что именно благодаря спутнику и поверила в это. До встречи с мужчиной она и сама думала, что влияние звёзд на судьбу практически безгранично, и лишь сильнейший из полубогов был способен косвенно сдерживать их незримое, бесконечно далёкое влияние.
Но оказалось, что звёзды могли лишь ограниченно направлять их. И не более. Если появится тот, кто сможет противиться воле звёзд и сам уподобится им, то судьбу можно было изменить до неузнаваемости.
И всё же, женщина с удовольствием послушала бы, что думал сам Погасший.
Любопытные взоры чародеев остановились на Косте.
Скажем честно, Погасший догадывался, что всё закончится именно так. К несчастью, Константин не разделял настроя философствующих чародеев, ответив более понятным себе образом:
— Рабство закончится в тот момент, когда ты увидишь у рабовладельца полоску здоровья.
«А?»
Чародеи удивлённо уставились на мужчину. Селлена явно что-то поняла, звонко засмеявшись, когда как граф очевидно не мог похвастаться знанием весьма… специфической терминологии, уже захотев попросить объяснений, но…
Благодать подхватила Погасшего, унося прочь. Граф только и успел, что удивлённо уставиться на место, где только что был Погасший.
— Куда он…
Зрачки чародея сузились, он до треска сжал ручки кресла.
На краю сознания он услышал. Не мог не услышать потусторонний звон колокола. Воистину прекрасный звон, незримо прокатившийся по всему Царству Теней.
— Его судьба сияет столь яр…
Имир не успел договорить, вновь услышав звон колокола. На этот раз — другой.
Осознание того, что только что сделал Погасший, не успело дойти до графа.
Он услышал третий, последний звон колокола, от которого грудь чародея болезненно сжалась. Мужчина поднялся, едва не споткнувшись об своё милое дитя, игравшееся во тьме, выбежав на улицу.
Вместе с окончанием ритуала небо ненадолго очистилось от вуали, открыв истинный вид звёзд. Можно было подумать, что неожиданно наступила ночь. Звёзды. Граф не видел их слишком давно.