Земля и даже пространство задрожали. Видимые обычным зрением волны начали расходиться по округе, но это нисколько не смутило твёрдо стоящего на земле Погасшего.
Его тело, отдававшее светом, стабилизировало пространство вокруг него, имея своё мнение о магии гравитации.
Радан, впервые почувствовавший всем своим могучим телом истинное парирование, широко улыбнулся, нависнув над своим противником.
Это было лишь началом.
Взрыв!
Взрыв!
Взрыв!
Дзынь!
Дзынь!
Дзынь!
Куски камней и земли взмыли в воздух. Ровная поверхность на пути к Вратам начала наполняться многочисленными кратерами, удары Радана сменялись ударами Константина, и не нужно было уточнять, сколь яростными они были.
Вновь. Погасший вновь испытал чувство того, как вокруг них менялись законы. Как он начал тянуть на себя одеяло, своими парированиями доказывая противнику, что мир может работать только по его правилам.
Но нынешний Радан, в отличие от безмозглого пожирателя трупов, не принимал его правила так просто.
Вся монументальная сила того, кто мог своей магией диктовать правила миру, сдерживая сущности, заменявшие собой звёзды, не только была возвращена в полном объеме, но и приумножена Микеллой.
Пусть разрушений было не так много, как было впервые, тогда Радан не контролировал своё могущество. Сейчас же оно было направленным, сконцентрированное на одном конкретном существе.
И не передать словами, насколько Костя был рад этому!
Наконец-то! Наконец-то настоящий поединок!
Мелина могла лишь предполагать, как чувствовала себя Ренни. Пусть она и могла погружаться на нижние уровни бытия, она всё ещё оставалась на нём. Вполне возможно, что её могло укачать! Мужчины буквально летали по всей арене, обмениваясь ударами столь быстро, что звон в какой-то момент слился в единый, непередаваемый звук, который можно было описать, впрочем, всего одним словом: громкий.
Безумно громкий звук!
В какой-то момент мужчинам перестало хватать земли.
Мелина подняла голову вверх.
Бум!
Бум!
Бум!
Существуй в Междуземье солнцезащитные очки, и она давно бы их надела: небо затопило буйством энергий столь сильным, что кроме этой самой энергии больше ничего и не было видно.
Если в бою с Годфри Константин, поддавшись трайхарду, больше полагался на силу тела, то с переродившимся Раданом он мог вообще не сдерживаться, используя всё, на что он был способен.
Его сила напрямую меняла законы реальности вокруг него, каждый удар воплощал собой солнце, каждое парирование словно отрицало силу противника.
И его противник отвечал тем же, показывая могущество, превосходящее силу полубогов.
Последователи Микеллы только и могли, что, не осмеливаясь выйти на арену битвы двух могущественных существ, наблюдать, осознавая, насколько большая между ними была пропасть.
— Я думал, стоит мне отточить мастерство — и даже Неземные падут от моего клинка. Как жестоко я ошибался…
Голос господина Ансбаха остался неуслышанным остальными, но слова и не нужны были.
Достаточно было доходившего до них давления гравитации на плечах.
Достаточно было бликов и вспышек света.
Достаточно было громогласных ударов, менявших ландшафт и сами законы реальности.
Удар!
Удар!
Удар!
Удар!
Несмотря на всю силу Константина, Радан отказывался признавать поражение. Казалось, он об этом даже не думал. Ни секунды сомнений, ни секунды колебаний.
Его не интересовало, что раны на теле Погасшего восстанавливались прямо на глазах.
Его не интересовало то, что взмахи мечом оставляли всё больше кровавых следов на нём, проходящих словно сквозь его доспех.
Его не интересовало то, что сейчас он был лишь марионеткой в чужих руках.
Битва. Лишь битва. Существовала только она, и ничего более!
Он не испытывал такого возбуждения даже тогда, когда столкнулся с Маленией. Она победила его, он готов был это признать, но это была победа не её, а проклявшего её Внешнего Бога.
Сейчас же между ними победитель мог быть лишь один.
По крайней мере, на секунду генерал и впрямь поверил в это, ощутив, как сдерживающее его собственное же тело всё больше уступало ему, не в силах сдержать могущество одного из сильнейших полубогов.