Я же начала колдовать над кремом. Как мне приготовить нежно-сливочно-творожный крем? Очень просто, если вы любитель полазить в ютубе. Берём кефир, замораживаем до полного оледенения и размораживаем в дуршлаге, застеленным марлей. Сыворотка стечёт и останется нежнейшая масса, которую мы и используем вместо маскарпоне. В неё добавим растёртые желтки с сахаром и взбитые до устойчивых пиков белки.
И последнее, остаётся выложить слоями в глубокие креманки наши заготовки и поставить десерт в холодную кладовую, а с утра посыпать порошком какао. Креманок я взяла четыре, две нам с сестрой и две моим помощникам.
Ещё раз поблагодарив повара и рыжика за их участие, понесла готовый десерт в холод. Господин Лоренс провожал меня печально-голодным взглядом, желая поскорей отведать необычного блюда.
Утром я встала пораньше и пока Юнона только-только тёрла сонные глаза, поспешила в кладовую за десертом... которого там не оказалось. Сначала просто не поверила глазам и, выйдя из кладовой, снова в неё зашла. Но приготовленный вчера Тирамису так и не появился.
Неужели кто-то позарился? Да ерунда, быть этого не может! Пусть меня и не любили в этом доме, но устраивать такое точно бы не стали.
Поэтому я спокойно замкнула кладовую и отправилась на кухню. Открывшаяся мне картина невольно вызвала улыбку. Вчерашние участники нашего вечернего рандеву успели быстрее меня и, вооружившись ложками, наслаждались итальянским десертом. Наши с Юноной креманки стояли на подносе, а рядом дымились кружки со свежим чаем.
Заметив меня застывшую на входе, Лоренс собрал остатки крема по кроям и только после этого поспешил ко мне.
- Госпожа Юлиана, позвольте обратиться к вам с просьбой. - Зачастил торопливо повар. - Не могли бы вы поделиться вашим рецептом? Я давно не пробовал ничего более удивительного. Прошу вас, госпожа Юлиана, не откажите мне в моей просьбе!
- Хорошо, господин Лоренс, - пробормотала растерянно, огорошенная его напором. - Только вы пообещаете, что дальше вас этот рецепт не пойдёт.
Если он так понравился искусному повару, из-под руки которого выходили замечательные блюда, то приберегу-ка я рецептик для себя. Вдруг понадобится? Эксклюзив всегда в цене.
При такой крамольной для меня мысли, вдруг с грустью подумалось, что отчим точно обрадовался бы, начни я так мыслить.
- Спасибо, большое спасибо! Я вас уверяю, что никто и никогда не узнает его настоящий состав! - Заверил меня мужчина и строго глянул в сторону рыжика. - Маркел тоже будет держать язык за зубами. Да, Маркел?
Тому ничего не оставалось как кивнуть.
Быстренько записала на листке состав и количество ингредиентов, и рассказала технологию приготовления. Господин Лоренс рассыпался в благодарностях, а я, подхватив поднос, отправилась делать сюрприз сестре и отмечая таким образом свою годовщину.
Юнона осталась в восторге от вкусного сюрприза и я не знаю, что больше ей понравилось, то что и вправду было вкусно или то что приготовила это я. Но она взяла с меня обещание, что Тирамису теперь станет нашим семейным праздничным блюдом.
Наступил долгожданный выходной и мы отправились на прогулку, прихватив с собой господина Дамира, который работал садовником в соседнем доме. В этот день мы долго не гуляли. Мне предстояло побывать в двух местах, в которые сестру брать не стоило.
Встреча в больнице была назначена на четыре дня, а после неё я собиралась навестить господина Гордея.
Целительница была уже не молодой дамой. Однако, её зрелость выражалась не в морщинах, которых было совсем немного вокруг светло-карих глаз, а именно в самих глазах, смотрящих на меня с высоты прожитых лет.
Белый балахон с длинными рукавами закрывающими тонкие кисти наполовину и повязка, охватывающая лоб и затылок, не давая тёмным волосам упасть на лицо, совсем не портили её одухотворённой внешности с улыбкой Моны Лизы.
Это сколько должно быть в ней всепрощающей доброты и бесконечной любви ко всему сущему, что при одном взгляде на неё тебя охватывало желание упасть на колени и неистово молиться? И наверно то, что я не знала ни одной молитвы позволило мне устоять и не пасть ниц.
Они все такие одухотворённые или мне повезло?
Женщина мягко улыбнулась, словно знала все мои мысли и показала рукой на бежевую кушетку.
- Присаживайся дитя. Обувь лучше сними. Шляпку тоже.
Ну, хоть голос был обычным и, слушая его, меня не посещали всякие несуразные мысли.
Я поставила туфли под кушетку, а шляпку положила рядом.
Большая и просторная комната при местной больнице была однотонно белой, только несколько предметов мебели спокойных пастельных цветов разбавляли её стерильность.