– Что такое?
– Полюбуйся, – отец повернул мою голову за макушку, чтобы мама увидела горящую щеку. – Но к его достоинству нос Аз пострадал сильнее.
Мама тут же оказалась передо мной, убирая мои волосы и рассматривая лицо.
– Она первая начала, – шмыгнув носом ответила я. – Она меня ненавидит.
Мама с папой переглянулись и у них состоялся как будто мысленный диалог, в конце которого отец кивнул:
– Я с ними поговорю и попрошу кого-нибудь принести льда.
Он ушел, оставив нас с мамой, и почувствовав свободу я плюхнулась на кровать устремив взгляд в потолок, а она легла рядом и начала перебирать мои волосы мягкими пальцами.
– Когда мы уедем?
– Скоро, милый, скоро.
– Мне здесь не нравится. Они все тут злые. Кроме Руф. Она добрая.
– Можешь мне кое-что пообещать?
Я повернулась к ней, сдувая упавшую прядку.
– Пообещай, что не позволишь никому и никогда говорить тебе в чем твое предназначение и что ты кому должен. Ты сам волен выбирать как тебе жить.
Это звучало не сложно, и я с радостью пообещала.
– Наше с тобой место не здесь, мы с тобой городские волки, – она защекотала меня, и я с визгом скрутилась в калачик. – И мы не будем слушать что нам говорят эти выскочки. Ты запомнил? Ты принадлежишь этой стае ровно настолько же насколько и моей.
– И никто не может лишать меня права выбора кем быть, – закончила я хихикая.
– И если твой папа опять будет упираться как баран, мы вернемся в Нью-Йорк и будем ждать его там.
Кто-то принес лед и мама, обняв меня так, чтобы не потревожить руку прикладывала лед к горящей щеке.
– Я не хочу убивать, мам, – призналась я. – Никого. И атлусов тоже.
– Значит не убивай, – ответила мама. – Они такие же жертвы, как и мы.
– А еще у них красивые крылья.
– Очень красивые, – согласилась мама.
– Расскажешь ту историю про крылья Те, которыми он создал для нас небо? Пожа-а-алуйста.
Это была одна из моих самых любимых историй, и мама неустанно рассказывала ее, возможно, потому что, она нравилась ей так же, как и мне.
Папа долго не возвращался, и мы с мамой устав его ждать уснули на их кровати. Но разбудила меня Руф и холодная темнота.
– Идем, – она потянула меня с кровати за рукав.
– Куда? – я кое-как села, ища глазами маму.
– Взрослые на совете, поэтому мы можем зайти в зал трофеев.
– Что за трофеи?
– Увидишь, – она снова потянула меня за рукав.
Поежившись, я пошла за ней, продолжая зевать. Руф воровато оглядываясь побежала вперед, ориентируясь в доме так, словно жила в нем с рождения. Возможно, она частенько бегала тут по ночам и за неимением возможности телепортироваться изучила дом идеально, чтобы не тратить время и безошибочно находить самые короткие пути.
Вместе мы незамеченными спустились в подвал, где горели редкие свечи. Длинное помещение с колонами было наполнено аккуратно расставленными трофеями. По двум сторонам они стояли друг напротив друга, освещенные колеблющимися свечами, из-за чего танцующие тени были жуткими. Руф скрылась из виду, исчезнув в тени, но вскоре вернулась, таща на себе нечто лохматое.
Видимо ей казалось это чем-то невероятно забавным, поэтому представ передо мной в огромной шкуре какого-то животного она рассмеялась. Это нечто имело белый мех, на нем были сотни косичек из священных нитей и оберегов, а в глаза вставлены стеклянные шарики, ярко сверкавшие в полутьме.
– Что это?
– Церемониальный наряд, – удивленно сказала Руф, приподнимая шкуру, чтобы хоть немного меня видеть. – Когда мы отправляемся на священную охоту или благословляем молодых оборотней найти свою пару, Альфа надевает ее и проводит ритуалы. В городах так не делают?
– Нет, – уверенно заявила я. – Мы так не делаем.
– Ну и глупо делаете, – возразила Руф, снимая шкуру. – А что вы делаете? Расскажешь про города? Правда, что здания там упираются в облака?
Я улыбнулась и кивнула. Руф, кроме мамы, единственная, кто разделял мою любовь к Нью-Йорку и охотно слушала рассказы про большой город.
Но что-то было не так. Что-то висело в воздухе. Какая-то опасность, она просачивалась отовсюду и с каждой секундой я чувствовала ее все отчетливей.
Беги наверх, маленький призрак.
Я удивленно обернулась, ища взглядом женщину, которая это сказала, но вокруг были лишь пляшущие тени.
– Ты слышала?
– Нет. Что?
– Кто-то сказал бежать наверх.
– Это, наверное, была она! – воскликнула Руф, снова нахлобучивая шкуру и вытягивая руки с прорезавшимися коготками.